Сказка о потерянном прошлом

Безликие хрущёвки остались позади, и начался квартал пятиэтажных сталинок. Аде нравилось здесь гулять, она изучила новый район в первые же дни после переезда и ещё долго восторгалась тем, в каком красивом месте, наполненном советской историей, теперь будет жить.

За всей суматохой и утренней тревогой Ада оделась не по погоде и теперь ежилась под резким северным ветром. Да и Дима, похоже, особо не заморачивался с переодеванием, всё в той же футболке и рубашке, что и вчера.

— Ты как вчера добрался до дома? — поинтересовалась Ада, вспомнив, что он планировал идти пешком.

— Почти спокойно, — помахав вновь содранными костяшками на одной руке, улыбнулся он.

— Опять ваши местные?

— Да почти у самого дома, не переживай, им досталось больше.

Наверно, скоро способность переживать у неё совсем атрофируется, если она продолжит с ним общаться, решила Ада и только вздохнула.

В переходе через перекрёсток Декабристов — Восстания, сумрачном и мрачном, со скользкой советской разноцветной плиткой под ногами, почти не попадалось людей. Все разошлись на учебу или работу, и только пара бабулек отважно карабкались по лестнице.

— Ты видела? — резко остановился почти посередине прохода Дима.

— Что там? — Ада уставилась в полумрак, который рассеивался светом со стороны подъема к трамваю, но ничего не увидела.

— Вот, опять!

Теперь и она разглядела искру, почти такую же, как в метро.

Они молча переглянулись и прибавили шагу, обгоняя на лестнице бабулек. Только выбравшись на свет, Ада поняла, что задержала дыхание. Что-то было там такое, что напугало не только её, но и Диму.

— Я с таким ещё не встречался, — поделился он, когда они наконец подошли к нужной подворотне. Со стороны улицы через арку сталинки прекрасно просматривался двухэтажный советский дом, построенный из кирпича где-то после войны, увитый девичьим виноградом с одной стороны. Сюда им и нужно было. Те дома, что в ряд вытянулись после него, были точно такими же, но четырехэтажными. Ада бросила взгляд на табличку с номером и вздрогнула. Ещё одной шестёрки не хватало для образцового дома антихриста[26].

У подъезда, рядом с огороженным палисадником, сидели на стульях старушки и лузгали семечки. При виде них двоих разговор замолк.

— Здравствуйте! — начал Дима. — А нам бы тетю Любу.

— Зачем пожаловали? — подала голос одна из бабулек, и Ада неожиданно узнала в ней ту сумасшедшую из книжного. Дима, похоже, тоже её узнал и неловко улыбнулся.

— Дело у нас, мы от Саши.

Тетя Люба, всё с тем же цветком в волосах, кряхтя, поднялась со стула и поманила их за собой.

В подъезде пахло старостью. У дверей квартиры на втором этаже тетя Люба остановилась и, доставая ключи, сказала Аде:

— Ты со мной пойдешь. А парень твой пусть тут ждет. Не ему же помощь нужна?

— Не пойдёт она одна! — возразил Дима, но тётя Люба его осадила:

— Нам поговорить надо, между нами, девочками. Не для твоих ушей!

И Аде ничего не оставалось, как зайти за тетей Любой в квартиру.

Окна квартиры выходили на ту самую подворотню, скрытую деревьями, и было едва видно, как машины неслись по Декабристов. Обычная квартира пожилого человека, всю жизнь прожившего при Советах — стенка, два кресла и столик на приделанных позднее колесиках, трельяж рядом со входной дверью и угадывающийся в глубине второй комнаты диван-кровать, накрытый пестрой гобеленовой накидкой.

— Пошли на кухню, — позвала тетя Люба, и Ада послушно направилась за ней.

Здесь она не казалась ей сумасшедшей, как в книжном, только растрепанные волосы и этот дурацкий цветок наводили на мысли. Ада села за стол и сложила руки на коленях, не зная, куда себя деть. Тетя Люба села напротив и спросила:

— Давай, рассказывай, что случилось.

Ада положила на стол забинтованную руку и сказала:

— Оборотень поцарапал.

Тетя Люба тут же принялась разматывать повязку. Царапины при дневном свете выглядели припухшими и красноватыми, но совсем обычными, как от когтей кошки. Поводив по руке пальцами и даже принюхавшись, тетя Люба заявила бескомпромиссным тоном:

— Лихорадки нет, но будешь теперь по полнолуниям видеть всякое. Могу дать травки, чтобы спать без снов, но если хочешь, можешь и так попробовать жить.

— А всякое — это что? — физически ощутив упавший с плеч камень тревоги, поинтересовалась Ада.

— Вот если сейчас ты различаешь только тех, кто готов показаться сам или кто не особо и скрывается, то потом станешь видеть всех. Духи, демоны, сокрытые в людях бесы и прочее. Как я станешь.

Ада вздрогнула, представив, что в старости тоже начнет красть пластиковые цветы для украшения вороньего гнезда на голове.

— А как-то от этого можно избавиться?

Тетя Люба покачала головой.

— Скажи спасибо, что не убыр покусал. Там бы ещё и чувства обострились, совсем бы с ума сошла через пару дней.

То есть стать подобным созданиям иной стороны нельзя, но вот заразиться непонятными способностями — это легко! Интересно, Лиля про это знала и просто решила умолчать?

— Давайте свои травки на всякий случай, — согласилась Ада.

— Сто рублей.