Сказка о правде

Все откровения, предложения и просьбы в очередной раз были отвергнуты замерзшей и бегущей, всё дальше и дальше от тепла раз обожжённой Душой.

За разливающимся весельем никто не замечал, отсутствие Руэля, который стоял за воротами поместья и, разгоняя дурные предчувствия, провожал взглядом удаляющуюся карету матери. В самый разгар праздника к дому подъехал всадник и, доложив Руэлю о срочной депеше, вручил ему пакет с грифом «Секретно». Руэль улетел на Землю и не возвратился. Родственники, приехавшие издалека и оставшиеся погостить, весь следующий день, успокаивали Раву, рассказывая ей аналогичные случаи, о вынужденной задержке на Земле, с хорошим исходом, но она не переставала плакать, прижимая ребёнка к груди, где больно тянуло сердце, будто из него что-то уходило.

Так прошёл день, прошла ночь, и наступило утро великого горя, когда пожаловал посыльный с официальным известием, из которого следовало, что Рава теперь не жена, а вдова героя, которого изгнали и уничтожили безжалостные служители добра.

Его имя вошло в Энциклопедию Армии Возвращения Ада, где писалось: «Руэль был доблестным офицером агностических войск. Он спасал заблудших людей, угодивших в религиозные капканы, помогая им осознать, что они не идут в дом родной к Солнцу, а сидят у костра, который алчно пламенеет, желая поглотить всё, чтобы сохранить огонь. Он призывал не верить пугающим лжепророкам, которые внушают, что Господь – карающий и с помощью страха загоняют людей в безопасные стада, где, пугая волком, сами едят и стригут. За свою недолгую жизнь Руэль помог многим прозреть и обрести Дом Истинный. Посмертно ему присвоено звание Рыцаря Возвращения».

Спустя семь лет, накануне праздника Отчаяния, офицер Армии Возвращения Рава, тоже не вернулась с Земли. В числе погибших её не было, она была объявлена без вести, пропавшей и до выяснения обстоятельств исчезновения, её дочь Сафа по решению Королевского Попечительского Совета была временно поселена к ближайшей родственнице, бесконечно недовольной этим решением бабушке Каре.

В этом году, она, наконец, завершила работу над Дополнительным Пособием «Моя жизнь в искусстве» и, освободившись от десятилетнего наказания, в этот долгожданный Праздник Отчаяния, должна была отбыть в Рай, но, в связи с исчезновением Равы, она снова оказалась полезна Королевству, и её переселение было отложено, до следующего года, в течение которого, Сафа, достигнув восьми лет, переедет на постоянное жительство в Чёрный Дворец под покровительство Его Величества Магистра.

Кара была не в себе от возмущения, но, не смея возразить высокому решению, она не переставая думать:

– Лучшего подарка трудно себе и представить, – давала поспешные распоряжения по оборудованию комнаты для Сафы.

Из предписания по содержанию и воспитанию девочки, следовало, что к ней нельзя проявлять никакого рода сентиментальности и необходимо создать все условия для свободного чтения без ограничений во времени и выборе литературы. Уже к обеду бывший кабинет библиотеки с резными деревянными панелями, мраморным камином, массивным инкрустированным столом, стоящем надежно на изогнутых, будто вросших в дубовый паркет ножках, с огромным чёрным кожаным креслом и диваном, был дополнен ажурной металлической кроваткой с розовой вуалью, маленьким перламутровым туалетным столиком с розовым велюровым пуфиком и перламутровым платяным шкафчиком, что по замыслу Кары должно было превратить кабинет библиотеки в девичью комнату, но, увидев то, что получилось нечто совершенно нелепое – как девичий кабинет, она подумала – какой ужас и, вздохнув, сказала:

– Хорошо.

По рассказам мамы и по хранящимся в доме афишам, Сафа знала, что бабушка её великая певица и красавица. Одной из афиш, которую Сафа попросила маму повесить в своей комнате, она всегда любовалась перед сном. Локоны рыжих волос обвивали ангельское лицо и тонкий стан. Сияющие зелёные глаза и такая улыбка, что нельзя не улыбнуться в ответ. Все говорили, что Сафа, поразительно похожа на Кару. Девочка была рада этому сходству и, приближаясь к дому бабушки, думала, что та тоже обрадуется, увидев её.

Ближе к вечеру карета Департамента Попечительства, въехала в поместье Кары и остановилась у особняка. Сафа впервые вошла в дом бабушки, но никакой радости по случаю встречи с внучкой уставшая и раздражённая Кара не проявила. Ограничившись рамками холодного этикета, она приветствовала девочку, проводила в отведенные для неё апартаменты, и уже перед выходом объявив:

– Ужин в восемь, – ушла.

Сафа оглядела комнату, в которой будет жить до возвращения мамы и нашла её больше смешной, чем странной. Она поставила свой саквояж у туалетного столика и вошла в библиотеку, где деревянные шкафы, строго выстроенные в ряд, создавали уходящие бесконечно далеко улицы, которые пересекались такими же линиями шкафов. У всех улиц и линий были свои названия, у всех шкафов номера, у всех полок под номера.

– Ой, это же огромный город, нет – страна, нет, ещё больше – мир – шептала, восхищенная библиотекой Сафа.