Сказка о принце. Книга первая (СИ)

Они ночевали то на сеновалах или в сараях, то под деревьями на охапке лапника; прижимались друг к другу – вдвоем теплее, - проваливаясь в сон мгновенно и быстро… И как испуганно и гулко колотилось сердце Веты, когда Патрик обнимал ее, прижимая к себе ради тепла осторожно и бережно… как краснела она – хорошо, в темноте не видно! – от души надеясь, что принц не заметит, не услышит, не поймет. И просыпалась порой на рассвете, поднималась на локте, смотрела на него, спящего, слушала в тишине его сонное дыхание. Сколько раз она обещала себе: «Скажу ему все – завтра». А потом кляла себя последними словами – и снова молчала.

А Патрик, казалось, словно не замечал ничего. Он, словно натянутая стрела, рвался вперед.

Несколько раз они устраивали дневки. Вета валялась в траве, разувшись, лениво шевелила босыми ногами, смотрела в небо. Гудящее от усталости тело – и странная легкость на душе, когда смотришь, как плывут в невообразимой вышине белые облака. В такие минуты все плохое уходило, отодвигалось, пряталось, и даже лежащая на душе тяжесть таяла, растворялась в лесной тишине.

Однажды им повезло – удалось заработать в деревне пирожков и сала, и они, уйдя подальше от дороги, устроили настоящий пир. Патрик шутил и болтал ни о чем, и Вета хохотала так, что слезы выступили от смеха. А потом принц вдруг замолчал; строгим, очень серьезным стало в отблесках пламени его лицо. Он молча помешивал угли в костре и задумчиво смотрел в огонь.

Холодало. Искры летели в воздух, одна упала Вете на подол. Девушка испуганно отодвинулась – и засмеялась.

- Видела бы меня сейчас мама, - вздыхая, сказала она. – Оборванка, да и только…

- Скажите, Вета… - спросил Патрик внезапно, - у вас есть родственники где-нибудь в глубинке? У кого вы могли бы… переждать, отсидеться? Пока все не стихнет?

Вета удивленно посмотрела на него, придвигаясь поближе.

- Н-ну… где-то на Севере есть какая-то троюродная тетушка, но я ее даже никогда не видела. Патрик, не беспокойтесь, если вы о том, что нам нужно где-то укрыться…

- Совсем не о том, - перебил он девушку и закашлялся от дыма. – Речь всего лишь о том, что вы… если хотите, могли бы оставить все это. Вета… это слишком опасное дело, и я не имею, наверное, права втягивать вас в него. Еще не поздно – я помогу вам добраться до этой тетушки, там вы будете в безопасности. Бог весть, чем все закончится, а в случае неудачи нас ждет смерть – почти наверняка. Мне-то это неважно, а вот вы… - Патрик смешался и умолк.

Вета вспыхнула - и отодвинулась от него. Ну ничего себе!

- Ваше высочество, - голос ее задрожал от возмущения, - как вы думаете, пошла бы я за вами, если бы надеялась, как вы изволили сказать, отсидеться? Стала бы… да как вы можете так говорить, Патрик, – после всего?! Как вы могли подумать обо мне – такое? Если бы мне нужно было всего лишь сбежать из этого клятого рудника, всего лишь получить свободу, стала бы я таскаться с вами по этим дорогам? Да мне все равно, что нас ждет при неудачи, слышите?! Безопасность – разве она мне нужна? А вы… - не выдержав, она отвернулась и яростно вытерла рукавом глаза. В горле застрял горький комок. Еще не хватало при нем разреветься от обиды!

Это было настолько неожиданно, так не вязалось с простой и милой прежней их болтовней, что походило на удар под дых. Больше всего на свете Вете захотелось вскочить, броситься прочь, убежать в лес, разреветься, Бог весть что еще. Усилием воли она сдержалась. Как бы ни было, уж истеричной-то девицей ее пока еще никто не называл.

- Принц, - уже спокойно – чего стоило ей это спокойствие! – выговорила девушка, сглотнув застрявшие в горле слезы. – Как бы ни было и что бы ни было с нами, вы всегда можете рассчитывать на мою помощь. До тех пор, пока она будет вам угодна. Я обещаю вам, что… что если только вы решите, что больше я вам не нужна, я оставлю вас и… и не стану вам мешать. До той же поры позвольте мне следовать за вами.

Патрик повернулся к ней - и медленно погладил ее исцарапанные, грязные пальцы.

- Вета… - голос его тоже дрогнул. – Вета, милая, мужественная девочка. Я бесконечно благодарен вам – за все, за все, что вы сделали для меня. Вы спасли меня от отчаяния, и я… и с моей стороны было бы черной неблагодарностью ответить вам тем, что… словом, потащить вас навстречу опасности и смерти. Я очень боюсь за вас, потому что у меня теперь, - он взглянул на нее и закончил полушепотом, - у меня не осталось на свете никого, кроме вас и сестры. И если вы, не приведи Господь, погибнете по моей вине… да и не по моей тоже – я не прощу себе этого. Больше всего я хочу уберечь вас, но как это сделать – не знаю.

- Патрик, - прошептала Вета – и осеклась. Ах, как хотелось бы ей вымолвить эти три заветных слова, как хотелось сказать: единственное мое желание – никогда не расставаться с тобой. Чего же ты ждешь, дурочка, вот она, минута эта, желанная, вот его пальцы и его губы рядом. Что станется с вами завтра, проживи этот миг полной жизнью.

- Если вы погибнете, - твердо вымолвила Вета, глядя ему в глаза, - мне тоже станет незачем жить.