Сказка о принце. Книга первая

– Ей будет угрожать тот, кто сам захочет захватить трон. Янек, ну неужели даже тебе объяснять? Отца нет. Принц Август – единственный мужчина из рода Дювалей, пусть и боковая ветвь – еще ребенок. А женщины не наследуют. И сейчас – либо регент, либо… либо кто-то из иностранных королей, связанных с нами узами родства седьмой воды на киселе, предъявит права на престол. Власть желанна многим, кто откажется от такого лакомого куска? Да они будут драться клыками и когтями, как собаки за кость. И кто посмотрит, что она – еще девочка, если встанут во главу интересы государства? Да ее отравят ночью, только и всего. Разве я могу допустить это? Теперь отца нет, и я не связан словом верности, я свободен от обязательств перед королем… я могу делать все, что… что смогу.

Патрик говорил по-прежнему ровно и спокойно, но Ян заметил, что пальцы друга, вцепившиеся в край куртки, побелели. Ян осторожно попытался разжать их.

– Но формально вы отреклись, принц. И теперь вы – никто. Каторжник. Осужденный. Что вы сможете сделать, как защитите принцессу?

– Есть еще и право крови, – возразил Патрик. – Как ни крути, во мне течет кровь Дювалей, и этого никто не может отнять. И потом, кто теперь осмелится сказать что-то перед лицом того, что мы можем просто потерять свое государство?

– Потерять государство… почему?

– Янек, – усмехнулся принц, – да все просто. Если, не приведи Господь, с Августом что-то случится – а я допускаю и такой вариант, – то род Дювалей, считай, пресекся. И в этом случае страну просто разорвут на части, которые перейдут под управление соседей. Мы перестанем быть единой державой, понимаешь? Мы беззащитны теперь – и стали слишком легкой добычей. Вспомни, кто сидит на троне Элалии? Король Йорек, который троюродный племянник моего деда. Как ты думаешь, станет он упускать свой шанс? А королева Версаны, моя троюродная… нет, четвероюродная тетушка. И ей все равно, что у нас женщины не наследуют, все равно, что шансы у нее ниже, чем у Йорека… у нее сын и племянник. Станет она отказываться от борьбы?

– С таким же успехом может претендовать на трон герцог Гайцберг, – медленно сказал Ян.

Патрик приподнялся на нарах.

– Черт побери, точно! Про него-то я и забыл… – он умолк, а потом заговорил вновь: – Мне нужно бежать, Ян, и как можно быстрее. Не для того отец так стремился к укреплению королевства, чтобы сейчас позволить ему развалиться.

– Патрик, – Ян сжал его руку, – ты ведь понимаешь, как мало шансов на успех – у тебя? И понимаешь, что с тобой сделают, если поймают? Только плетьми дело не обойдется. И если даже мы доберемся до столицы, что ты станешь делать?

– Мы? – переспросил Патрик, пристально глядя на него.

– Конечно, – Ян не отвел взгляда. – Или ты считаешь, что я упущу свой шанс вырваться на свободу?

Патрик рассмеялся – впервые за все это время – и хлопнул его по плечу.

* * *

В возможность побега не верилось. Да и не виделось ее, возможности этой; несмотря на отчаянное желание вырваться отсюда любой ценой, оба понимали, что оставить здесь Вету они не смогут ни при каком раскладе. Оба отчаянно искали хоть малейшую зацепку, и оба же признавали, что не видят ее. А бежать наудачу – глупо.

Два дня друзья ломали головы, стараясь, чтобы со стороны их отчаяние было не слишком заметно. Дни эти не принесли никаких изменений в их судьбе, и внешне все оставалось как обычно. Но и Патрик, и Ян кожей ощущали, как утекают минуты, которые – вполне возможно – могут стоить им жизни.

Их даже особенно не трогали – ни свои, ни начальство. Неопределенность, установившаяся на руднике, очень напоминала первые дни – никто не знал, что с ними делать. Этим нужно было воспользоваться – но как?

Третьей ночью Ян не выдержал.

– Мне иногда хочется плюнуть на все – и рвануть через стену на глазах у всех. Пусть стреляют! Что угодно, лишь бы не…

– Потерпи, – монотонно ответил Патрик. Он лежал на спине, закинув руки за голову, и смотрел в потолок. Барак храпел на разные лады, и говорить можно было спокойно, даже не особо понижая голос. – Не все так сразу.

– Время уходит, – тихо сказал Ян. – Понимаешь?

– Понимаю, – так же монотонно проговорил Патрик. – Но нетерпением делу не поможешь… погубишь только.

– Ты… – закипая, начал было Ян, но услышал скрип двери. Вскинулся, резко сел.

К ним подошел солдат внутренней стражи.

– К коменданту тебя, – сказал он шепотом Патрику. – Тихо только.

Ночной воздух был удивительно свежим – только что прошел дождь. Шагая по двору, Патрик вспомнил такой же вечер год назад – его вели на свидание к отцу. Черт возьми, мог ли он предполагать тогда, что его ждет впереди? Мысли о короле тяжело давили на душу. Неужели отец так и умер, не поверив ему, не простив? Это терзало горше, чем все остальное.

Все великие дела свершаются ночью. Он усмехнулся. Зачем и кому он нужен на этот раз?

Штаббс стоял у двери и на его поклон едва кивнул.

– Я вас оставлю, – сказал комендант очень тихо – и быстро вышел.

Это почти напоминало бегство.

Патрик огляделся.

– Ваше высочество, – услышал он тихий голос.