Сказка о принце. Книга вторая

– Вот еще что, Жан, – попросил Патрик. – В последнее время во дворце не менялось расположение часовых? Нам нужно знать, где стоят посты и в каком количестве. И очередность караулов тоже… на вторую половину июня.

Вельен задумался.

– Далеко еще до июня-то, ваша милость. Ближе к делу будет ясно. Вам на какой-то день или так, вообще?

Патрик помедлил.

– Нужно знать, кто разводит посты в ночь на семнадцатое июня, – сказал он тихо.

– Хорошо, – кивнул Жан. – Сделаем.

После паузы спросил тоже едва слышно:

– Значит, недолго осталось?

Патрик улыбнулся и ничего не ответил.

Прощаясь, Жан помедлил. Сунул маленький, но тяжелый мешочек в карман, взглянул в лицо принцу – и попросил тихонько:

– Будьте осторожны.

И проломился сквозь кусты на тропинку, исчез с глаз.

Дом королевского садовника находился в «чистом» квартале Леррена: там, где селились богатые купцы, представители городских общин и городской голова. Одноэтажный, обнесенный красивой узорной решеткой, он смотрел на улицу тремя окнами с яркими ставнями, а еще три окна выходили в небольшой сад. Дорога к центру Леррена шла в гору, и Патрик порядком вспотел в своем сюртуке; раскаленная мостовая, казалось, обжигала жаром даже через подошвы башмаков.

Он шел и думал, узнает ли его Ламбе. Должен узнать. Сразу? Может, и сразу. Легенда, придуманная для отвода глаз, годилась для слуг или для жены Ламбе… принц усмехнулся: изображать торговца ему еще не приходилось. «Не откажите в любезности заглянуть к нам в оранжерею, мы хотели бы представить вам образцы саженцев, привезенных с Юга». Даже пакетики с семенами с собой, их насовал садовник господина ван Эйрека. Как называются те большие красные зонтики, которые так любит «дядя»? Черт, всю дорогу учил название – и опять из головы вылетело.

Однако, где же они просчитались? Или просто это вечная паранойя Густава? Самое плохое, что не знаешь наверняка…

Дверь ему открыла молоденькая служанка в накрахмаленном чепце с кружевами, в белом переднике, быстроглазая, кругленькая, с насмешливыми быстрыми глазами и носиком кнопкой. Она окинула его деловитым взглядом и, поправив выбивающиеся из-под чепца медные кудряшки, сообщила:

– Господина Ламбе нет дома, они с госпожой в гости уехали.

– Не скажете ли вы мне, – попросил Патрик, – когда господин Ламбе вернется?

Девушка повела плечиком: мол, это вы, сударь, видно, нехристь, в Божий день по делам бегаете, а наш хозяин воскресенье чтит.

– Не знаю, – смилостивилась наконец, – к вечеру будут. К дочери они уехали.

Но, закрывая дверь, взгляд на него кинула далекий от презрения, а куда как заинтересованный. И опять волосы поправила – этак кокетливо… Патрик вздохнул.

Что же, придется зайти еще раз, вечером. Да уж… ладно, ничего не поделаешь. Принц поднял голову, посмотрел на солнце. Полдень миновал, до заката еще далеко, и уже хочется есть. Найти, что ли, трактир попроще… серебра и меди у него с собой не очень много, а золото осталось в «Трех петухах». Жаль, конечно, что не удастся уехать вечером, ну да ладно. За комнату уплачено, можно вернуться туда… но до гостиницы так далеко идти. Да по жаре, да сначала вниз, а потом снова в гору. Нет уж… лучше сначала поесть, а потом пойти обратно на берег, подождать до заката там, у воды, у прохлады. Вот если бы можно было еще и искупаться…

Трактир он нашел быстро; не в самом центре, но и не у Ворот, и, судя по доносящимся на улицу запахам, готовили в нем прилично. Дверь была по жаркому времени распахнута, внутри полутемно… и, кажется, чуть прохладнее, чем снаружи. О, неужели прохладнее?!

Нет, показалось. Впрочем, не привыкать. Патрик заказал мяса и вареных бобов и в ожидании уселся за столик в углу.

Народу в трактире было еще немного, это к вечеру станет яблоку упасть некуда. Пока что только два стола у дальней стены сдвинуты вместе, и за ними веселится компания ражих мужиков (хм, явно запрет на «собрания больше четырех» они пропустили мимо ушей), да скромно сидит в противоположном углу невнятного вида чиновник в потертом, мешковатом костюме. Комната большая, рядом с дверью в кухню – стойка, за ней шкаф, полный посуды. Пахнет жареной рыбой и чем-то печеным, вкусным. Деревянные столы чисто выскоблены, лавки – тяжелые, длинные, и у одного из столов вдобавок стоит массивный табурет. Маленькие окна не дают достаточно света, и, несмотря на яркое солнце, полутемно, это и дает ощущение прохлады. Да, в такую жару и в погреб спрячешься. Хозяина не видно, от столов к кухне ходит только одна служанка; веселая компания у стены встречает каждое ее появление восторженным гоготом и попытками поухаживать, от которых девушка привычно уклоняется.