Сказка о проклятой принцессе

Мы с Шанти доехали на повозке до границы города и вышли куда-то в пустошь. Дальше нас везти отказались. Только за большие деньги, но ведь я была нищая.

Мы шли до самой темноты. Не останавливались на привал, потому что нас гнал страх. Я очень надеялась, что к ночи мы куда-нибудь придем, но мы дошли только до сгоревшего леса. Мертвые, обожженные деревья стояли, словно насмехаясь над людьми. Я выбрала место рядом с обгоревшим деревом — его присутствие меня почему-то успокаивало. Мы с Шанти сели, прижавшись друг к другу. А когда вышла луна, Шанти завыла. Она обещала мне оплакать отца.

Я легла спать и обняла Шанти, чтобы не замерзнуть ночью. Я падала в сон, как вдруг почувствовала, что собака напряглась. Я открыла глаза: Шанти навострила уши и обнажила клыки, вглядываясь в сумрак ночи. Из темноты на нас смотрела дюжина глаз, и они явно были настроены враждебно. Шанти вскочила.

— Бежим, — крикнула я, и мы рванули во мглу, в том направлении, куда вела нас карта.

Звери бесшумно бежали за нами. Я не слышала их, но чувствовала чье-то теплое дыхание на затылке, пока мы не пересекли остатки сгоревшего леса и какую-то невидимую черту.

Я остановилась и обернулась. Из темноты на меня по-прежнему смотрели горящие глаза сгоревших животных. Шанти заплакала. Я тоже.

Мы поклонились мертвым обитателям мертвого леса и мерно пошли дальше. От бессонной ночи мы вошли в состояние транса. Время исчезло: мы шли вечность и должны были идти еще столько же.

Но вечность закончилась, когда мы вышли к обрыву. Солнце вставало прямо перед нами. Я оглянулась: направо и налево простиралась линия резкого обрыва. Перед нами — чернота бездны. Не видно ни камней, ни скал, ни земли внизу. Сплошная тьма. Я достала карту. На этом самом месте моим почерком было написано: "Край земли. Доверься и прыгай в бездну".

Я повторила вслух:

— Доверься и прыгай в бездну. Что думаешь, Шанти?

Шанти только дотронулась до моей руки мокрым носом и повела ушами.

— Да, Шанти, я уверена. Ты со мной?

Я посмотрела в ее глаза цвета моря, повернулась лицом к обрыву и шагнула в бездну. Шанти бесшумным призраком прыгнула следом за мной.

6.

Я очнулась в тумане. Шанти лежала рядом, уткнувшись холодным носом в мое плечо. Когда я открыла глаза, она завиляла хвостом.

Под нами был мох. Я зарылась в него рукой. Пахло хвоей и травами.

— Это же лес, Шанти… — прошептала я и поднялась на ноги.

Сквозь плотный туман было видно только клочок земли вокруг моих ног. Со всех сторон — белое молоко и ничего больше.

Я развернула карту, но дорога заканчивалась на обрыве, с которого мы спрыгнули. Я разревелась. Мы проделали такой путь, и я ожидала, что в конце меня ждет счастье, но вместо этого — только туман, страх и одиночество.

Шанти заурчала на собачьем что-то поддерживающее, потом легонько потянула меня зубами за штанину, и мы пошли дальше, в туман.

Шанти шла впереди и виляла хвостом, а я плелась за ней, глотая слезы. Мы с трудом пробирались сквозь ветви хвойных деревьев. Прошло несколько часов, с каждой минутой становилось темнее, а туман все не рассеивался.

Наконец, мы заметили как сквозь туман, где-то впереди, сияют зеленые огни. Мы подошли ближе и увидели частокол из человеческих костей с насаженными на наконечники черепами. Из глазниц и открытых ртов и шел зеленый, сияющий свет.

Шанти подбежала к калитке, обернулась ко мне и сказала:

— Гав, — что означало: “Мы пришли, заходи внутрь”

— Точно? Нам надо туда?

— Гав, — что означало: “Да, я уверена”.

Меня мутило. На негнущихся ногах я подошла к калитке, открыла ее и вошла внутрь, переступив линию частокола.

За частоколом была высокая изба, украшенная деревянной резьбой с изображением волков, воронов и других лесных тварей.

Во дворе на пеньке сидела пожилая женщина, очень изящная, в элегантном черном платье, и с отвратительным лицом. Часть челюсти осталась без кожи и было видно торчащую белую кость с наростами мяса. На плече у нее сидел огромный ворон. Груди опускались до самой земли, словно она выкормила весь Лес. А глаза такие, будто это сама смерть.

Длинным красным ногтем она лопнула на лице волдырь, смотря прямо мне в глаза. Из волдыря полилась гниль. В другой руке она держала тонкую сигару в мундштуке. Она затянулась и выдохнула столп тумана.

— Зачем пожаловала? — ее голос был похож на звук подземного бубна.

— Мне нечего есть и негде жить, — ответила я, сжавшись от страха.

— Что ты отдашь мне за еду и кров?

— У меня ничего нет.

Она помедлила секунду и ответила:

— Хорошо. Можешь остаться, если будешь выполнять работу.

— Я согласна.

Ее звали Дхумавати, что означало “несущая дым”. Она дала мне задание: вымести и прибрать всю избу, перебрать и перемолоть зерна, перебрать кости, постирать ее одежды в лесном озере и посадить цветы.

— Закончить должна до рассвета.

— Но я не смогу все это сделать до рассвета, — жалобно ответила я.

— Не сможешь сделать — значит, не сможешь остаться.

— Дайте мне хотя бы поспать и поесть, я очень устала.

— Если ты пришла сюда жаловаться — лучше уходи прочь. И не вздумай есть мою еду.

Она посмотрела мне в глаза и исчезла в тумане.