Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига (СИ)

— Что ж, может, ты и права. — Джастер легко преодолел разделявшие нас полшага, и, взяв меня за подбородок, заставил посмотреть себе в лицо. От того, что он так близко и, в то же время, так холоден, на глаза наворачивались слёзы обиды.

— Мужчин на свете много, Янига. Ты ещё не видела других и не знаешь других. Твоего первого можно не считать. Ты знаешь только меня, поэтому увлеклась и решила, что это любовь. А это не так. Ты — ведьма, а для любой ведьмы мужчины — просто игрушки. Их легко менять, как платья. Но я — не все. Поэтому между нами ничего…

Что?! Так он в моих чувствах сомневается?! Да как он смеет?!

Я дёрнула головой, освобождаясь от его руки.

— А меня ты спросить опять забыл?! Сам всё придумал и сам всё решил, да?! Ты только о себе и думаешь! А я… Я тебе тоже не все, между прочим!

Джастер опасно сощурился, но я уступать не собиралась.

— Да ладно. И чем докажешь, ведьма?

Несколько раз я закрыла и открыла рот, пытаясь найти нужные слова, когда меня вдруг озарило.

«Не верит он…» «Думает с тобой остаться или другую искать пойти…» «Поражение потерпел в битве любовной…» «Ревнует он тебя…»

«Мужчины — игрушка…»

— Ты боишься, что я тебя брошу, да? Поэтому думаешь как уйти самому?

Джастер выпрямился и закаменел. Буквально на несколько мгновений, но мне хватило, чтобы всё понять.

Бесполезно. Все мои мольбы и надежды — бесполезны.

Глупая ты ведьма, Янига. Глупая.

— Дурак ты, — я отвернулась от него и без сил опустилась на скамью, бездумно теребя нитку с бусинами на запястье. Слёзы обиды и боли текли по лицу. Горько… как же горько и больно, что он так обо мне думает…

— Не буду я тебе ничего доказывать… Ты всё равно не поверишь… Ты же меня за дурочку деревенскую всё время держишь, а я не дура! И других я видела! Всяких видела! Что, думаешь, к нам с Холиссой только девки и бабы за зельями бегали?! Я всяких насмотрелась, плохого от хорошего отличить уж умею! И спать для этого с ними не обязательно! Думаешь, я не видела, что ты на других не похож?! Да с самого начала видела! А ты… Ты всё равно сделаешь, как решил… Поэтому на, забирай его и делай, что хочешь! Собрался — так уходи! Иди и ищи себе умниц красивых или кого ты там любишь! И связывайся с ними, сколько хочешь! Тебе всё равно до меня дела нет!

Я дёрнула нити изо всей силы, но несчастные бусины не заскакали и не покатились по полу. Обе нити врезались в кожу, оставляя красные ссадины, и не желая рваться. Я дёргала снова и снова, захлёбываясь рыданиями, когда вдруг мои запястья оказались в надёжных оковах жёстких пальцев.

— Не… не надо, Янига, — тихо и хрипло сказал Джастер, опустившись рядом со мной на одно колено. — Пожалуйста.

Я подняла на него зарёванное лицо. Шут смотрел в пол, но держал мои руки осторожно и бережно, как всегда. Тёмные волосы рассыпались на макушке немытыми прядями, но даже так я слышала запах клевера.

— Т-ты…

— Прости, — он крепко меня обнял, прижав к себе. — Прости. Я не должен был так говорить.

Я тихо всхлипывала, уткнувшись носом ему в шею и чувствуя щекой мягкую бороду, а Джастер легко гладил меня по спине и волосам.

— Прости. Я… я был не прав.

В ответ в душе встрепенулась надежда, и сердце отчаянно забилось, как у птицы. Но я тут же прикусила губу, чтобы прийти в себя.

Нет. Это всё не так. Он просто меня успокаивает. Как обычно.

— Не извиняйся, — я попыталась отстраниться от него. — Я всё равно для тебя…

— Дурой не будь, — тихо перебил он, не выпуская меня из рук. — Не начинай снова.

— Сам дурак… — так же тихо буркнула я в ответ, ещё сердясь, но уже веря ему. Потому что…

Потому что вдруг поняла, что его привычной стены между нами больше не было. Точнее, она осталась где-то там, далеко, для… для чужих.

Он по-настоящему был рядом со мной.

От этой проникновенности в глаза опять защипало, но я собрала волю в кулак, чтобы не разреветься снова.

— Я тебе не другие ведьмы. И перестань меня с ними сравнивать.

— Не буду, — он мягко и еле заметно улыбнулся, проведя ладонью по моей щеке и вытирая пальцем следы от слёз. — Пойдём мыться, Янига. А то баня остынет, пока мы отношения выясняем.

Конечно, баня не остыла, поэтому мы успели и помыться, и попарится. Точнее, парился Шут, пока я отмывала волосы. Квас, хотя и согрелся, после купания оказался очень кстати. Жаль только, что одеваться пришлось в старое, но выбора не было. Чистую одежду у Вольты я не попросила, да и неловко было бы просить: своё надо иметь.

Джастера же ничего не смущало. Шутил он тогда у озера про «постирал» или нет, но его рубаха выглядела чистой, как и штаны.

Когда мы вышли из бани, Томил сидел на крыльце и о чём-то негромко разговаривал с Вольтой. Завидев нас, женщина заулыбалась и скрылась в доме.

— Хороша банька у тебя! — довольно сказал Джастер, подходя к крыльцу. — Хорошо помылись — как заново родились!

— Банька справная, я в том толк знаю, скока их поставил ужо… А ты, я гляжу, никак ишшо и масть сменил, трубадур? — словно невзначай поинтересовался Томил, с прищуром разглядывая нас обоих. — Да и деваха твоя потемней, кажись, была.

Масть сменил? Ну конечно! Краска же смывается!