Сказка о Шуте и ведьме. Нелюбезный Шут (СИ)

Вот откуда он узнал, что я иногда была не согласна с рецептами Холиссы, но не спорила, доверяя опыту наставницы?! Холисса считала свои рецепты лучшими. И до Джастера у меня не было причин в этом сомневаться.

— Зачем тебе моя книга?

— Порвать и выкинуть, конечно, — хладнокровно отозвался Шут, снова заставляя меня злиться. — Ещё можно костёр ей разжигать. Или в кусты сходить…

Я опять вскипела и едва удержалась, чтобы не развернуться и не швырнуть чашку в этого наглого хама.

— Ты мерзкий, гадкий, грубый, отвратительный!..

— Да, — неожиданно легко отозвался он, перебив мой запал. — Зато ты у нас образец хороших манер.

Я зло ударила кулаком по земле, размазывая другой рукой слёзы обиды. Вот как с ним разговаривать?! Он совершенно невыносим!

За спиной раздался тихий всплеск, как будто что-то упало в воду. Я оглянулась, чтобы удивиться в очередной раз.

Шут безмятежно лежал на песке, закинув ногу на ногу. Рубаху он подстелил под спину, положив одну руку под голову, а другой прикрыв лицо от солнца. Обувь лежала неподалеку, а от большого пальца ноги в воду уходила тонкая бечева. В зубах колыхалась травинка, на губах безмятежная улыбка, а ветер даже так умудрялся игриво трепать пшеничные вихры.

Мальчишка он — мальчишка и есть. Деревенский.

Хам, наглец, грубиян и… потрясающий любовник, воин и волшебник. Самый странный, загадочный и удивительный человек из всех, что я видела.

Рыба на обед или ужин — это хорошо…

— Ты можешь нормально ответить?

— А ты?

Я снова вспыхнула. Да он надо мной издевается! Сколько можно заставлять меня чувствовать себя виноватой! Всё, хватит! Не буду я с ним разговаривать! Он первый начал оскорблять меня и мою наставницу!

Воцарившееся молчание нарушали только обычные звуки леса да негромкий плеск воды. Возле Шута уже лежало две плотвы, сам он лениво дремал под солнцем и ничуть не заботился, как обстоят дела у одной ведьмы.

У меня же всё валилось из рук. Точнее, я просто не могла заставить себя смешивать компоненты по старому рецепту. Меня не оставляло ощущение, что я только испорчу с таким трудом собранные редкие и дорогие травы. Собранные благодаря Джастеру, который уже не один раз доказал, что прекрасно разбирается в ведьмовской магии.

К тому же у меня оставались травы, с которыми он обещал вчера помочь приготовить что-то новое…

Помучавшись в борьбе между обидой, гордостью и ведьмовским благоразумием, я вздохнула и пошла сдаваться на милость победителя.

— Извини. Вот, держи. — Я подошла и протянула ему свои записи с ведьмовскими рецептами. — Только не выкидывай её, пожалуйста.

Джастер лениво приоткрыл глаз, посмотрел на меня из-под руки, переснял петлю с пальца ноги на лежащую рядом ветку, воткнул неказистое удилище в песок и сел, взяв футляр с книгой.

— У тебя хоть есть чем писать, ведьма?

Ну уж нет, на этом он меня не поймает! Это не пузырьки для зелий.

Я кивнула и побежала за чернильницей и пером, почему-то радуясь, что Шут на меня не сердится.

Когда я вернулась, Джастер откровенно зевал и обмахивался моими записями.

— Я бы это…

— Не надо! — Я поспешно выхватила у него книгу, не сомневаясь, что он в состоянии воплотить любой способ её уничтожения. Шут хмыкнул, обратив внимание на ожившую бечеву, а я опять почувствовала себя глупо.

Прибежала, перо с чернильницей принесла, книгу забрала и стою, в обнимку со всем этим добром, смотрю, как он, полуголый, рыбу удит, а в голове не про травы и зелья мысли, а про вчерашнее купание…

Джастер же аккуратно и бережно обхватил удилище ладонью, пристально наблюдая за дёргающейся бечевой, а затем внезапно подсёк, плавно подвёл рыбу к берегу, резким движением дёрнул — и серебристое тело подъязка упало на песок в шаге от меня. Глядя, как воин снимает трепещущую добычу с крючка, я словно очнулась.

— Вот, ты просил…

Шут недоумённо взглянул на меня, словно только сейчас вспомнил о моём существовании.

— Хочешь рыбу нарисовать?

— Джастер! Не начинай снова…

— Ладно, как скажешь. — Он снял бечеву с удилища, сложил её и убрал в торбу. — На уху хватит. Пошли, что ли, травница. Расскажешь, что ты хотела сделать, а я послушаю.

Собственно, рассказывать было нечего. По старым рецептам делать рука не поднималась, а как сделать по-другому — я не знала.

— Ты вчера сказал, что дар — это умение видеть возможности. — Я так и сидела в обнимку с книгой, глядя, как он ловко чистит рыбу. — Я…

— Ты боишься, ведьма. — Он без улыбки взглянул на меня, отвлёкшись от своего занятия. — Ты не доверяешь себе и своему дару, поэтому боишься делать новое. А ты не бойся ошибиться. Времени и трав тебе хватит. Мы здесь как раз для того, чтобы ты научилась понимать травы и делать хорошие зелья.

Я вздохнула, чувствуя, как что-то отпускает внутри, отчего на душе и сердце становится легче.

— Ты мне поможешь?

— А чем, по-твоему, я занимаюсь? — Джастер ловко вскрыл рыбье брюхо, выпуская кишки. — Всё, как договорились, ведьма.

4. Болотник