Сказка о том, как Герда бежит за Каем (СИ)

Как только Гермиона увидела спину Малфоя, затянутую в тёмную футболку, у открытого окна, сквозняк из которого обдал её голые плечи свежим тёплым вечерним воздухом, ей даже на секунду стало легче. Он здесь. Но затем её тело затопила паника. Она ведь даже не подумала, что ему скажет.

Малфой выдохнул дым и обернулся, услышав посторонний звук. Его глаза тут же стали ледяными. Такими, какими она их помнила всю жизнь. Ровно до этого года. Гермиона замерла у двери, понятия не имея, что ей делать дальше.

— Свали отсюда, Грейнджер, — сказал Малфой, и, судя по его голосу, он был на пределе терпения. Так, будто они спорили уже два часа к ряду.

— Нет, — она ожидала от него такой реакции, и, почему-то когда он начал говорить, это добавило ей решимости.

Драко выкинул бычок и закрыл окно. Его движения — резкие отточенные взмахи — напомнили ей, как он выбросил руку с палочкой вчера. Точно так же раздражённо и молниеносно, что заставило её захотеть посмотреть на него в дуэли, наверняка, это было бы красивое зрелище. По-своему ужасающее, но всё же красивое.

Он был одет во всё черное: футболка, джинсы, кроссовки. Гермиона запоздало подумала о том, что ещё летом подобный внешний вид вызывал у неё ступор и недоумение. Скорее всего, Малфой давно так одевался, когда не был в форме, просто потому, что это удобно. Дело не в его изменившихся вкусах, а в том, что раньше они никогда не виделись вне учебного процесса. Это снова и снова тыкало Гермиону лицом в то, насколько всё между ними изменилось.

Драко молча пошёл по направлению двери. Видимо, ему настолько не хотелось с ней говорить, что после её отказа уйти, он даже не стал тратить силы на спор. Просто решил уйти сам.

— Малфой… — Гермиона тронула его плечо, но он тут же одёрнул руку, зло зыркнув на неё.

— Не прикасайся ко мне, — проговорил Драко сквозь зубы.

Это больно полоснуло по ней. Гермиона сжала ладонь в кулак, убирая руку. Он смотрел на неё так, как всегда. Как будто ничего между ними не менялось. А менялось ли? Просто раньше его ненависть была похожа на колючую проволоку: хлёсткую и колющую, а потом она каким-то образом превратилась в шёлковую нить. И больше ничего.

— Драко, я хочу…

— Мне похуй. Перестань здесь ошиваться, просто свали, — его глаза сверкали недобрым пламенем, и на секунду она даже поразилась тому, как они могли казаться такими тёмными, на самом деле имея чистый кристальный цвет.

— Я уже сказала, что не сделаю этого, — Гермиона сместилась, закрыв собой проход к двери, и парень прищурился, увидев, что девушка сделала это нарочно.

— Выйди через хренову дверь, пока я не применил к тебе магию.

У него в руках не было палочки, скорее всего, она находилась в заднем кармане джинсов, Гермиона не рассмотрела. У неё не оставалось сомнений в том, что если бы Малфой хотел, он смог бы проклясть её быстрее, чем девушка бы сориентировалась.

— Но ты этого не сделаешь. Ты не причинишь мне вреда, — уверенно произнесла она, зная, что права, и не стала дожидаться его ядовитых ответов, которые будут произнесены только для того, чтобы оттолкнуть её. — Драко, пожалуйста, я просто хочу сказать. Я осталась с Виктором не потому что…

— Ты серьёзно думаешь, что мне есть до этого дело?

Он просто хочет сделать тебе больно. Просто хочет сделать больно. Гермиона повторяла это, как мантру, уговаривая себя не отступать.

— Малфой, то, что ты делал вчера — мерзко, и ты знаешь об этом. Я попросила тебя уйти, потому что мне нужно было объяснить всё Виктору в спокойном…

— Да мне похер, ясно тебе? — рявкнул Драко. — Иди к своему Краму и рассказывай ему это всё сколько угодно, а мне…

— Да твоя ревность просто смешна! — перебила его Гермиона, устав от того, что он вечно не в состоянии её выслушать.

— Ревность? — сморщился Малфой, фальшиво смеясь. — Грейнджер, я не ревную тех, с кем сплю. Слишком много людей пришлось бы ревновать, — последнюю фразу он произнёс с особым удовольствием, зная, что это выбьет её из колеи.

— Тогда я не вижу причин меня не выслушать, — Гермиона сложила руки на груди.

— А с чего я вообще должен тебя слушать? — Малфой сделал шаг вперёд, и по всем законам логики ей нужно было отступить, потому что ни его тон, ни выражение лица не предвещали ничего хорошего, но он стал ближе, так что это оказалось неважно. — Знаешь, Грейнджер, ты правильно поступила. Крам — тот, кто тебе нужен, так что я не понимаю, что ты делаешь здесь. Это вообще была самая большая глупость — то, что ты его бросила, — парень фыркнул. — Ведь ему ты, по крайней мере, нужна.

Вот он — типичный уязвлённый Малфой. Который будет кусаться очень сильно, чтобы никто не заметил его собственных шрамов. И у Гермионы уже, кажется, выработался на это иммунитет.