Сказка о том, как Герда бежит за Каем (СИ)

— Грейнджер, — спустя секунду он вздохнул, поднимаясь с места, но она была полна решимости убраться оттуда. — Грейнджер, — повторил слизеринец мягче, и Гермиона не обернулась, если бы его голос не прозвучал настолько близко. В следующий миг Малфой дотянулся рукой до книги рун и сжал её между пальцами. — Не пытайся найти заклинание противодействия. Не трать время. Я не… — его голос дрогнул, и он посмотрел на доску, прежде чем заговорить дальше. — Я не стану просить ничего ужасного. Не буду спрашивать о Поттере или что ты там себе уже могла вообразить. Я не могу его отменить, но… Я не стану нервировать тебя и просить что-то, чего бы тебе стоило бояться.

Гермиона бы подумала, что слышит в его тоне раскаяние. Вину. Подумала так, если бы не знала, кто стоял перед ней. Но, несмотря на это, его слова выбили у неё дыхание из груди. Она подняла на него глаза в неверии. Видно, эта её эмоция красочно отразилась на лице.

— Я даю тебе слово, — произнёс Малфой, смотря ей в глаза.

— Хорошо, — ответила Гермиона еле слышно, потому что ей вдруг показалось, что происходящее — какая-то магия, которая может разрушиться.

Она бы подумала, что это кто-то под оборотным, если бы не лёгкое покалывание на коже от того, что парень стоял так близко. По этому покалыванию Гермиона точно знала — это Малфой.

— Хорошо? — переспросил он её, немного склоняя голову.

— Да. Хорошо, — у девушки пересохло в горле от воспоминания, когда они обменивались подобными репликами неделю назад.

Глаза Гермионы опустились к его губам, и она почувствовала, что края его мантии касались её голого живота — так близко он стоял. Гриффиндорка принудительно закрыла глаза. Это помогало абстрагироваться. Они отступили друг от друга одновременно.

— В следующий раз подумай трижды перед тем, как принести в жертву наш проект по Зельям из-за собственной халатности, — тон Малфоя стал обычным.

Отлично. Так было проще.

— И тебе, Малфой, доброй ночи, — сдержанно ответила Гермиона и закрыла за собой дверь.

Комендантский час вступил в силу пять минут назад.

***

Гермионе иногда всерьёз казалось, что у неё разовьётся боязнь туалетов на общих этажах в замке. Каждый раз, открывая дверь в один из таких, она видела перед глазами флешбэк, из-за которого у девушки появлялось желание засунуть два пальца в рот и склониться над унитазом. Туалет на четвёртом этаже Гермиона вообще отказывалась посещать.

Она вошла в уборную, и сразу послышалось хихиканье, которое выбивало её из колеи. Оно ассоциировалось у гриффиндорки с группками девочек, собирающимися в библиотеке, пока там сидел Виктор.

— Это будет Гарри, — заговорщически произнесла одна из них. — Уверена, он будет невероятно популярен после Турнира.

— Тебе придётся поторопиться и подсунуть ему их раньше, — сказала вторая.

Гермиона застыла, смотря на приоткрытую дверь. Подслушивание чужих разговоров было последним в списке её удовольствий, но в свете недавних событий, связанных с Гарри, у неё развилась паранойя.

— Я не уверена, что это то, что нужно, — захныкала первая девушка, и Грейнджер узнала в ней Ромильду Вейн. — Вдруг он вообще не любит сладкое?

— Ну, положи в коробку ещё и крекеры, — неуверенно предложила вторая. — Мы могли бы пропитать их…

Грейнджер толкнула дверь, беспардонно входя внутрь.

— О, Гермиона, привет! — защебетала Ромильда таким голосом, будто больше всего на свете была рада её видеть, что выдавало нервозность девушки.

— Привет, Ромильда, — холодно отозвалась гриффиндорка и посмотрела на подругу однокурсницы, что училась на Когтевране, которую она не помнила по имени. — Странное место, чтобы есть конфеты, не находишь?

Гермиона посмотрела на пачку шоколадных котелков, внутри которых плескалась жидкость. Это мог быть сироп или ром, в зависимости от предпочтений покупателя и его совершеннолетия, естественно.

— О! Да, я просто только купила недавно, поэтому… — Ромильда засуетилась, пытаясь схватить коробку руками и сделать вид, что это просто случайная глупость, но Гермиона оказалась проворнее.

— Пожалуйста, скажи мне, что это не то, о чём я думаю, — делать вид, что ничего не происходит, было бессмысленно, и по паническому выражению лиц обеих девочек становилось ясно, что внутри котелков что-то запрещённое.

Ромильда не походила на человека, который способен кого-то отравить или, тем более, убить. Но тугой узел в груди у Гермионы не развязывался, начиная с момента, когда Кубок выплюнул имя Гарри. Она поднесла котелки к лицу.

Тёплый, терпкий аромат вишнёвого табака проник в её легкие, раскрываясь. Черника, сладкая, свежая и совсем немного запаха мужского уходового средства. Геля для бритья? Геля для душа? Одеколона? Он чувствовался почти на выдохе, оставаясь в лёгких, смешиваясь с ароматом ягодных сигарет и ванили.