Сказка о востоке, западе, любви и предательстве

— Сударыня, в городе шепчут, что беда случилась со светлейшим герцогом, вашем супругом, будто он убит. Помолимся же Господу Богу нашему, дабы Он отвёл беду, — сказав, Фрида опустилась на колени перед распятьем, рядом со своей госпожой.

Изольда вздрогнула от слов старой няньки, обернулась, схватила ту за худые плечи:

— Что ты такое говоришь, нянюшка? Откуда ты слышала такой вздор, кто посмел?

Но Фрида только непонимающе отвечала, что служанки шепчут одна другой, пересказывая это непотребство, и говорят будто, что слух уже облетел весь город. Изольда, недослушав, вскочила, и бросилась во двор, где в это время обыкновенно сир Шарль де Крайоси упражнялся с мечом. Забыв о приличиях, герцогиня сбежала по крутым ступеням дворцовых лестниц, высоко подобрав подол шёлкового платья. Проскочив несколько смежных комнат, где стремительные шаги заглушали пышные ковры, заставив слуг прижаться к стенам, а после долго смотреть ей вслед, герцогиня очутилась перед Шарлем, который, едва её заприметив, бросил меч и поспешно стал натягивать рубаху.

— Сир… Шарль… — запыхавшись, едва смогла вымолвить Изольда, — где супруг мой, герцог Жоффруа? Разве не должен он был вернуться с того обхода, который он затеял?

Сир де Крайоси растерялся от её слов, и стоял перед ней, упустив глаза, будто мальчишка, которого строгая нянька уличила в недозволительной шалости.

— Ну же, сир? Отчего вы молчите? — требовала Изольда ответа.

— Моя госпожа, дело в том… Сам герцог, он… — мялся рыцарь.

— Да говорите же!

— Его светлость не велел никому говорить о том, куда и зачем он отправился, равно как и не велел сопровождать его, обещав вернуться задолго до заката, — отчеканил де Крайоси, подняв голову, глядя прямо в прекрасные и испуганные глаза герцогини.

— Отчего же тогда, сир, — заговорила Изольда, и в голосе её слышались слёзы, которых ещё не было в её глазах, — по городу разлетелся слух, что супруг мой убит, и говорят об этом на каждом углу, каждая служанка, каждая торговка, каждая уличная девка! — голос её сорвался на крик и затих.

Шарль молчал, сжав руки в кулаки, крылья его носа трепетали, играли желваки, сошлись на переносице брови. Невольно у Изольды скользнула мысль — как же красив паладин! Но она тут же прогнала её прочь, а сир де Крайоси, наконец, решился:

— Я немедленно созову людей, и мы разыщем вашего супруга, госпожа. С вашего позволения! — сир поклонился, и, не дожидаясь ответа, поспешил прочь.

Спустя краткий срок, который только и потребовался для того, чтобы отобрать лучших воинов, которые, в придачу, не станут болтать лишнего, Шарль уже спешно седлал коня, подтягивал подпругу, проверял уздечку, поторапливая своих людей. Но только он стал выводить коня из конюшни, как дорогу ему преградила Изольда. Она была верхом на тонконогом сером скакуне, с головы до ног закутанная в широкий плащ с капюшоном, однако свет падал на лицо, и было видно, что губы её плотно сжаты, а все черты сложились в одно выражение решимости так же верно, как складываются порой звёзды, открывая тем, кто умеет их прочесть, людские судьбы.

— Ваша светлость? — удивлённо обратился к ней Шарль.

— Я еду с вами. Нам нужно спешить, не мешкайте.

— Это невозможно, сударыня! Город за пределами дворца опасен, десятка человек не хватит, чтобы отразить…

— Вы слышали мой приказ, сир. Нет нужды его обсуждать.

Шарль молчал несколько мгновений: он стоял, будто окаменев с отведённой назад рукой, которой держал под уздцы коня, с опущенной головой, так что он едва ли видел даже копыта нетерпеливо приплясывающего серого жеребца Изольды. Медлить дольше он решился:

— Хорошо, ваша светлость, — ответил он и вскочил в седло.

Едва выехав за ворота дворца, всадники понеслись по улицам старого города, подгоняя коней, распугивая зевак.

— Дорогу! — кричал сир де Крайоси, и люди расступались, прижимаясь к старым стенам, так плотно сомкнувшимся, что двум всадникам тяжело было разминуться на одной улице. Их путь то взбегал по крытым лестницам со стоптанными ступенями, то тут же, проскочив лишь одну извилистую улочку нырял в подворотню и сворачивал, чтобы сбежать по точно такой же крутой лестнице со стоптанными ступенями, на которой конь легко мог переломать ноги, а сир де Крайоси всё гнал, и гнал вперёд, разгорячённый скачкой, влекомый рыцарственной грёзой.

Не раз и не два случалось, что перед ним вырастала глухая стена тупика, и тогда он только сжимал крепче зубы, разворачивая коня на месте, моля Господа, чтобы тот вывел его на верный путь, и оставляя позади, на цветастой циновке, в самом тупике причитать и сыпать проклятьями какого-нибудь старика с выкрашенной хной бородою.

Но рыцарь едва ли замечал высыпавших на улицы жителей Асиньоны, едва ли слышал свист и угрозы, летящие в его спину, едва ли помнил о своих спутниках, пока отряд не выскочил на площадь — двор четырёх домов, где толпа обступила их, во всадников полетели камни, где-то над головами показались наконечники копий.