Сказка о заветном месте (СИ)

Но Наташа теперь и сама видела, что кровоточит рана на виске воина, и безнадёжно обозлилась на себя, что не взяла средства перевязки. Знала же, что слышит звуки боя!.. Рациональное чутьё мрачно напомнило, что она в этом мире впервые, а значит — думать о том, что эти звуки наверняка должны быть связаны с битвой, не могла! Но Наташа продолжила обвинять себя в непредусмотрительности, отирая бегущую кровь из рваной раны на виске воина. И спохватилась! Зажала пальцами края раны, пригляделась. После чего крикнула Димке:

— Отвернись!

Изумлённый мальчишка отвернулся.

Куртка расстёгнута, так что Наташа быстро задрала на себе подол джемпера, а потом натужно вытянула из ножен раненого жуткий нож и срезала клок из своей трикотажной майки. Майку она надела утром того дня, когда они впервые попали сюда. Более или менее… чистая. Сложила отрезанное в несколько слоёв и, снова прижав соскальзывающие друг от друга края раны, чуть ли не вдавила клочок майки в рану. Посидела немного, запалённо дыша, а потом присмотрелась к месту рассечения: кажется, нет. Кровь больше не течёт. Во всяком случае, не появляется вокруг клочка ткани. Раненый без сознания. Придётся сидеть, пока ранка не подсохнет. А вдруг битва переместится сюда?.. Передёрнула плечами, прикусила губу: нет, раненого ей не унести подальше от опасности быть добитым. Мужчина слишком тяжёлый для неё.

— Больше всё равно ничего не сделать, — жалобно прошептала она себе. — Ничего. Ведь я не умею…

Мельком вспомнились слова Светы о том, что сказал ей старый эльф. Что у неё дар целителя. Но где Света — и где этот раненый, чтобы она показала на нём этот свой дар… Да и не хотелось бы, чтобы девочка здесь появилась…

Отдышавшись, Наташа снова взглянула на поле боя. Ещё слабо удивилась, что не боится смотреть на убийства и не боится, что могут убить её саму. Впрочем — кривовато ухмыльнулась она в этой ситуации — Дима рядом… С его мечами… Ну-ну, с мечами…

Пока она возилась с раненым, с лошадей слетели ещё трое. И, кажется, один был на совести здоровяка Симаса, который не просто дрался, но при этом с каждым замахом своего громадного меча издавал какой-то кровожадный клич. Эльф Уэйтн ничего не орал, но дрался так, что к нему побаивались подступиться. Впрочем, как и к каждому из серых воинов… И всё же всадники дрались с пешими воинами и присоединившимся к ним пополнением так же яростно, кажется понимая, что спуску тем давать нельзя, и чаще стараясь убить их на ходу — пролетая мимо них на лошадях… Будто это стремительное движение защищало их от мечей серых воинов…

И тут девушка вспомнила, что видела чуть в стороне что-то, что мимоходом её удивило, но внимательнее приглядеться к тому она не успела.

И повернула голову вправо.

Открыла рот, ничего не понимая.

В примерном углу прямоугольной поляны стояли двое — на расстоянии где-то трёх метров друг от друга. И стояли они неподвижно: один — из пеших воинов, потому что был в тёмно-сером, второй — из всадников. Бывших. Лошади при нём не было. Возможно, его скинули с неё. Они стояли, на первый взгляд, спокойно. Но чем больше приглядывалась к ним девушка, тем больше отмечала, что, несмотря на позы, они буквально дрожали от напряжения.

Сначала удивило, что они стоят и ничего не делают, хотя уж между кем — кем, а между ними должна быть если не дуэль, то поединок. Двое же.

Потом Наташа нахмурилась, пытаясь понять, что такое поразительное есть ещё в этой картинке. Дошло. Но не поверила. К этим двоим почему-то никто не подходил, не подбегал, не пытался обрушить на одного из них своё оружие, пока они оба по какой-то причине сосредоточены друг на друге.

И чего они дрожат от напряга-то? Если просто стоят и глазеют друг на друга?

— Дима? — не оглядываясь на мальчишку, сказала Наташа, разок взглянув, не появилась ли кровь вокруг клочка ткани. — Вон там двое стоят — ты знаешь, это что?

— А они эти… — облизав губы, ответил мальчишка, — как их… колдуны. Ну, маги, в общем.

— Откуда ты знаешь?

— Когда этот вот свалился, я встал около него и взял его мечи — он двумечник, как мне сказали. Ну, вот… тогда вон тот, который в сером стоит, он пробежал мимо меня, а потом вернулся и спросил, зачем я взял мечи. Я сказал ему, что буду защищать этого. Тогда он спросил, почему я буду защищать. Я сказал, что вон те двое, которые бьются с его солдата… с воинами, это наши. Он тогда быстро провёл руками по рукоятям. Наташа, ты не представляешь, что получилось! Мечи стали полегче!

— Не поняла, — ошарашенно призналась девушка.

— А он что-то шептал при этом. Он мечи эти замагичил! Потому что видел, как мне тяжело их держать!

Девушка видела только спину пешего воина, но мгновенно вспомнила, как Элфрид говорил о всадниках: они только исполнители, а вот когда к ним присоединится их маг, он-то будет знать, что в сгоревшем сарае нет Эктора! Это что… Отряд пеших воинов тоже защищает мальчика? Но почему? Может, они должны были появиться раньше, но опоздали, чтобы выручить Эктора?