Сказка о жадном мальчишке

- Поделиться? - завизжал Серёжка.- Не буду я ни с кем делиться! Всё моё!

Бабушка упала в кресло. Пружины кресла застонали, как будто им тоже было ужасно горько и тяжело.

- Что с тобой, Серёженька? - прошептала бабушка и приложила руки к груди.- Ох, пожалуйста, накапай мне двадцать капель валерьянки.

- Двадцать капель? - засмеялся Серёжка. Глаза его холодно блеснули, как две монеты.- Какая хитрая! Вот плати двадцать копеек, по копейке за каплю, тогда накапаю.

- Что ты, что ты, Серёженька!

- Плати!

- Ну возьми, Серёженька,- простонала бабушка,- вон моя чёрная сумка.

Серёжка схватил чёрную сумку и потряс её над столом.

Из сумки посыпались монеты. Серёжка стал бить ладонями по столу, стараясь поймать сразу все монеты. Одна монета упала со стола и покатилась по полу, делая большой круг.

Кошка Мурка выскочила из бабушкиной хозяйственной сумки. Хвост у неё был в сметане, а на носу была желтая роза из сливочного масла. Она так бросилась на монету, как ни одна настоящая кошка не бросается на настоящую мышь.

Серёжка отпихнул кошку Мурку ногой.

В это время на чердаке Жадность зашевелилась и стала ощупывать себя руками.

- Я расту, расту! - захихикала она.- О-о-о… как сильно я расту!

Её ноги упёрлись в крышу. Крыша затрещала, и ноги Жадности вылезли наружу.

На чердак вбежала кошка Мурка.

- Он у бабушки все деньги из сумочки взял! - замяукала она.- Я всё сама видела. Дай мне за это хоть одну монетку.

Из тёмного угла выскочили все кошки-копилки.

- И нам тоже! И нам тоже! - закричали они.- Мы голодные! Пустые! В нас ни копеечки нету! Ты нам уже два месяца жалованья не платишь. Небось для этого своего Серёжки ты ничего не жалеешь. И конфеты ему даёшь, и деньги, и велосипеды. А ещё Жадностью называешься!

- Ха-ха-ха,- захохотала Жадность.

От её смеха кошки копилки бросились врассыпную, а мыши с писком разбежались по углам.

- Ах вы, глиняные мозги, ничего вы не понимаете. Что я ему даю, всё ко мне же и возвращается. Вот он, мой велосипед. Тут стоит. Вот они, мои денежки. Да он ещё бабушкины деньги сюда принесёт. Вот! - Жадность с трудом перевела дыхание.- А потом, глядя на него, все ребята тоже начнут жадничать. Ведь жадность - болезнь заразительная. Потом все люди на земле станут жадными. А я буду всё расти, расти. Я стану больше этого города. Буду лежать, огромная, как гора. А руки у меня станут длинными, как железнодорожные рельсы. Все люди станут моими рабами. Тогда вы уже не будете безработными копилками.

- Ничего у тебя не выйдет,- фыркнула кошка Мурка.- У твоего Серёжки есть девчонка Машка. Он как с ней поговорит, так ты сразу меньше становишься.

Жадность заскрежетала зубами. Звук был такой, как будто по железной крыше проехал трактор.

- Это хорошо, что ты напомнила мне о девчонке. Пора с ней разделаться. Довольно. Сегодня днём я слышала, как она пела песенку. У неё такой чистый и звонкий голосок. Но я доберусь до неё, доберусь.

Глава девятая о том, как в Машиной комнате протёк потолок

Был вечер. На улице шёл дождь.

А на кухне плакала бабушка.

Она сидела за столом, положив голову на руки, и плакала. Вокруг на столе с грустным видом стояли немытые чашки и тарелки.

«Вот возьму и пошлю телеграмму,- думала бабушка.- Они родители. Пускай приезжают. Напишу так: «Выезжайте немедленно. Серёженька тяжело заболел». Нет, так нехорошо получится. Они испугаются, разволнуются. Лучше напишу так: «Выезжайте немедленно. Серёженька здоров». Нет, и так нехорошо… Да и денег у меня на телеграмму, кажется, уже не осталось. Серёжа все забрал».

А Серёжка между тем ходил по комнате и не находил себе места.

Ему было тоскливо и холодно. Он надел на себя свитер, а сверху куртку от лыжного костюма, но не согрелся.

За мокрым окном было темно. Только под фонарём было видно, как круглые пустые пузыри скачут по лужам.

- Надо к Машке зайти. Пускай отдаёт мой гвоздь,- решил Серёжка.- А потом можно и на чердак сходить. Деньги посчитать.

Серёжка заглянул на кухню. Он увидел круглую бабушкину спину.

Бабушка всхлипывала, как маленькая девочка.

Серёжке стало её жалко. Захотелось подойти к ней, сказать что-нибудь такое, отчего она перестала бы плакать и улыбнулась.

Он постоял немного в дверях, но так ничего и не придумал.

Почему-то ему стало ещё холоднее и тоскливее.

Серёжка вышел на лестницу и поднялся на шестой этаж.

Маша сама открыла ему дверь.

- Как хорошо, что ты пришёл! - закричала Маша.- Понимаешь, мама на работе, а у нас беда: потолок протекает. Наверно, в крыше дыра. Прямо не знаю, что делать.

Она схватила Серёжку за руку холодной мокрой рукой и потащила за собой.

- Вот,- сказала Маша и показала на потолок.

На потолке было большое зелёное пятно. Оно было похоже на большую лягушку. Казалось, будто эта лягушка только что вылезла из пруда, потому что с неё всё время капала вода. Стол был сдвинут с места. А на столе стоял таз.

Кап! Кап! - звонко стучали капли, падая в таз. Как будто они были стеклянные и разбивались.

- Отдай гвоздь,- тихо сказал Серёжка.