Сказка про Козу-Золотые Рога и Митьку, крестьянского сына

Привели к государю с конюшни Митьку и пожаловал он крестьянскому сыну шубу и кафтан со своего плеча, и возвёл в чин думного боярина и посадил по правую руку от себя! Кой-какие бояре и думные дьяки надулись, словно воды в рот набрали. Как так, из грязи да в князи, но помалкивают, с царем много не поспоришь. Один только боярин Чернобрюхов Трофим, затаил обиду на парня.

А Митька натянул на себя расписной кафтан со стоячим воротником, подпоясался расшитым поясом и царю в ноги с просьбой кланяется:

— Ваше царское величество, ведаю, что грозно, страшно, а без царя нельзя! Нету у меня сватов, потому сам прошу великой милости: отдайте мне в жены дочку Анну, всю жизнь буду её любить и оберегать.

— Рано об этом болтать, мало ты еще послужил, чтобы получить в жены мою ненаглядную дочку.

— Воля царя — закон.

На том и порешили. Молодой боярин поселился в прежней горнице и стал каждый день ходить в Боярскую думу государственные дела решать, а по вечерам, по-прежнему, всем желающим сказывал сказки да разные байки.

Боярин Чернобрюхов решил долго не тянуть и посчитаться с выскочкой. Говорит своему сынку:

— Митька паршивец, видать метит царю в зятья, а ты чем хуже? Не будет его, может тебя протолкну в мужья Анне.

— Я согласен, батюшка, я люблю приказывать да всех учить!

— Тогда жди, отец что-нибудь придумает.

А боярин знался с нечистой силой, леший у него был в свояках. Вот Чернобрюхов, по-родственному, упросил лесного хозяина пособить избавиться от крестьянского сына, а после можно посватать собственного сынка за царевну Анну. Для того, как-то позвал Трофим Митьку на охоту:

— Пора тебе Дмитрий Иванович обвыкать быть настоящим боярином. Поедем со мной травить кабанов, обучу тебя царской охоте. У меня сотня собак, полсотни загонщиков, не грех и царя пригласить или иноземных послов.

— Так у меня моя кляча еле ходит, нет у меня ни коня, ни вострого копья, только остался старинный лук.

Почесал Трофим седую бороду и говорит:

— Пожалую тебе справного коня, что незазорно перед самим царем появится, а ещё хорошее вострое копьё и ружье. Поедешь со мной?

Загорелись глаза у Митьки, руки чешутся, отвечает:

— Поеду, Трофим Кузьмич.

— Ну тогда, завтра на рассвете жду тебя. Не опаздывай!

С вечера принялся собираться Митька, приметила Анна приготовления парня, говорит:

— Не ходи на охоту, Митя, чует моё сердце не ладное.

— Привезу добытого вепря, пусть царь подивится моей ловкости.

— Останься дома Митя. От этого Чернобрюхого доброго не дождешься, что-то злое он задумал.

— Как только стану настоящим боярином, отдаст тебя отец замуж за меня.

— Ладно, решил, стало быть, езжай. Но только прихвати с собой голубка из моей голубятни, если что-то с тобой приключится, выпусти его на волю, он вернётся, и я всё пойму.

Взял птицу Митька и упрятал под кафтан. Лишь только заря утренняя окрасила крыши домов, выехали всадники на охоту. И вскоре забрались в дикий лес, темно, даже солнышка не видать. Кругом болото топучее, ельники дремучие, не пройти не проехать ни пешему, ни конному. Тут почуяли собаки кабанов, и с лаем погнали их в самую чащобу, а охотники спешат за ними, не отстают. Долго пробирались всадники, да всё никак не подберутся к зверю. Остановились на лужке дух перевести, да нежданно, схватили Митьку слуги Чернобрюхова, связали ремнями крепкими и отвезли к старому дубу на поляне. Сунули парня в тесное дупло, а вход стальной решёткой загородили, и на прощанье сказали:

— Прости нас, крестьянский сын, но мы люди подневольные, нам, что повелели, то мы и сделали. Ослушаться не можем, Чернобрюхов с нами строг, почитай каждый божий день за чубы таскает.

— Воля ваша, вам с вашей совестью жить, а не мне.

На том и разошлись. Слуги отъехали по лесной тропинке, а Митька остался один. К вечеру, потихоньку-полегоньку, освободился он от пут, да сразу выпустил голубка на свободу, и молвил на прощанье:

— Лети птица вольная в небо ясное, поведай своей хозяйке о беде, что со мной приключилась.

Взмахнула сизокрылая птаха крылами и взмыла над деревьями, и прямиком в царские хоромы. Приметила голубку Анна и поняла, что что-то неладное стряслось с Митькой и бегом к батюшке. Выслушал отец дочку, взял сотню конных стрельцов и отправился в тёмный лес, куда Чернобрюхов приезжал на охоту.

Долго ли коротко пробирались они в темноте, наконец-то вышли на поляну и на краю решили заночевать. Смотрят крадётся мимо старого дуба стая волков, хотели было стрельцы пальнуть из пищалей по зверям, а царь смекнул в чём дело и говорит:

— Погодь-ка, посмотрим, как Митька будет выпутываться. Удалой долго не думает! А, то во дворце мы все герои, а вот в диком лесу…

***

Сидит Митька в дупле ни жив ни мертв, ожидает смерти. Идут мимо дуба серые волки, закричал им парень:

— Волки, перегрызите мою решётку, выпустите меня на волю.

Отвечают бирюки:

— Ты в нас острые стрелы посылал?

— Посылал.

— Вот теперь и кукуй.

Идут мимо дуба медведи, завопил парень:

— Лесные хозяева, вырвите мою решётку, выпустите меня на волю.

Отвечают топтыгины:

— Ты нас тяжелой дубиной по бокам лупил?

— Лупил.

— Вот теперь и кукуй.