Сказка про Курочку Рябу на новый лад

— Дальше?.. — Просто побеседовали мы с ней. Обменялись комплиментами, она намекнула, что давно тайно любит меня. Я ответил, что если бы моё сердце не было отдано другой, то оно принадлежало бы ей. При этих словах в её глазах сверкнула лютая ненависть и злость. Вдруг, небо потемнело, блеснула молния, грянул гром, поднялся ужасный ветер, который в мгновение ока разметал весь бал. И тут среди этого ужасного грохота я услышал голос: «Ха-ха-ха! Наконец-то я разделаюсь с царевичем, а заодно и с его невестой — превращу в кур и продадут их на базаре. Ха-ха-ха-ха-а!..» Потом всё закружилось, завертелось, белый свет померк. У меня перед глазами поплыли круги, среди них то хохочущее лицо Амьдев, то печальный образ Марьюшки, то её перстень, то лики батюшки с матушкой, просящих не оставлять трон ведьме, которая много горя и страданий принесёт людям.

— Что правда, то правда — много бед и несчастьей Амьдев принесла нам, сокрушались Дед и Баба.

— …Очнулся же я у вас на печи, — закончил рассказ молодец, — и что дальше делать, ума не приложу.

— Иванушка, ты давеча обмолвился о каком-то перстне. Что это за перстенёк? спросил Дед.

— Перстенёк-то — непростой — волшебный. Марьюшка сказывала, что ей этот перстенёк с камушком подарил дядюшка-садовник на память о её прабабке, которая, говорят, была феей… Коли камушек повернуть, можно обернуться либо птахой поднебесной, либо зверем лесным, либо гадом ползучим, — объяснил Иван-царевич.

— С таким-то перстнем и во дворец можно незамеченным проникнуть и узнать, как одолеть Амьдев, — смекнула Баба.

— Сначала Марьюшку надо найти, — печально произнёс молодец, а я даже не знаю где она. Жива ли она?..

— Не горюй, царевич, сыщем твою красу ненаглядную, — ободрил Дед молодца. Баба, а Баба, ты, кажись, сказывала, что когда покупала Курочку Рябу, рядом ещё курочка сидела?

— И верно, Дед, ту, вторую курочку, купила бабка из соседнего села, что в нескольких верстах отсюда.

* * *

На следующее утро пошли они в то село. Отыскали ту бабку, которая купила вторую курочку — Пеструшку. Зашли к ней во двор…

— Глянь-ка, Дед, во-о-на та курочка, — произнесла Баба, увидев кур, клевавших пшено, — пёстренькая такая.

— Да, ты посмотри, Баба, у этой Пеструшки — цыплята. Что ж нам её вместе с ними брать? — ответил Дед.

— Может быть и с ними, — задумчиво произнёс Иван-царевич. — Ведь у Курочки Рябы не было цыплят, она сама, как вы говорите, снесла изумрудное яичко! Здесь же, с Пеструшкой всё иначе, — в раздумье добавил молодец, — и как в воду глядел5. — А вдруг волшебно яйцо, благодаря которому Марьюшка может быть расколдована так же, как и я, снесёт одна из тех курочек, что сейчас бегает с мамой Пеструшкой?..

Хозяйка Пеструшки оказалась бабой хитрой и в сказку об изумрудном яичке не поверила. И наша троица только поздно вечером воротилась со всем куриным семейством домой.

* * *

Иванушка, хоть и царевич, — никакой работы не чурался6 — курятник починил, крышу залатал, крыльцо подправил, дров наколол. Наравне с Дедом косить научился, вставал с первыми петухами, всеми крестьянскими навыками овладел. Дед и Баба не нарадуются, на него глядючи.

А тем временем цыплята подросли, стали курами. И вот она из них снесла своё первоё яичко. Оказалось оно изумрудным. Как же радовались Иван-царевич, Дед и Баба когда увидали его. Они, как и в прошлый раз, положили яичко на печь, а сами с царевичем зареклись7 в эту ночь спать. Но вскоре сон накрыл их своим тёплым одеялом.

Пробудились они от красивой девичьей песни, льющейся с огорода. Пока Дед и Баба вставали и подходили к окошку увидеть певунью, песня оборвалась — это Иван-царевич выбежал из избы и обнял свою невесту: он-то сразу узнал Марьюшкин голосок. Дед и Баба, увидав их милующимися посреди прополотых грядок, смущённо канули в глубь хаты. Баба пошла было готовить завтрак, глядь, а он уж на столе и в печи что-то булькало. Баба только руками всплеснула: «Да, когда ж это она успела?!». Баба глянула вокруг, да на лавку так и села — вся хата была прибрана, вся посуда блестела так, словно вчера с базара. Дед хотел, было, поводу сходить — глядь, а вёдра уж полные стоят. Дед хмыкнул и повесил коромысло на место.

Тут Иван-царевич с Марьюшкой вошли в избу.

— Я, дедушка, уже сходила поводу, — заметив качающееся коромысло, сказала красна-девица.

— Вижу, вижу, красавица, — произнёс Дед, немного ворча про себя оттого, что кто сделал его работу. — Когда ж ты столько успела?

— Утречком, дедушка, пока вы крепко спали, — молвила Марьюшка.

Все сели завтракать. И похваливая стряпню Марьюшки, решили, что им делать дальше…

* * *

По столбовой дороге к стольному граду ходко шёл чернобородый крестьянин. На руке у него блестел перстенёк… Подошёл путник к собору — поклонится праху царя с царицею. Видит: в соборе в иконостасе8 — портрет царевича в траурной раме. А перед ним стоят нищие, молятся, глядя на портрет вместо образа и о чём-то перешёптываются. И странник подошёл к ним, войдя в круг.