Сказка про наследство. Главы 1-9

Володя Щапов родился в семье полноценных кортубинских жителей – не в Утылве. Это уже третье тамошнее Щаповское поколение. Как же они оторвались от своих корней? Сын семейного патриарха Ивана Семеновича, Семен – то есть, Иванович – с женой и детьми покинул родину, опасаясь попасть под каток крутых перемен в период Сталинского Великого Перелома, когда в здешней степи создавались колхозы. И рядом с Утылвой тоже образовано коллективное хозяйство, местные энтузиасты во главе с Антоном Кулыйкиным собрались присвоить ему имя героя большевика Кирилла Солина. Хотя Щаповы предусмотрительно ужали свою деятельность – не имели они уже столько земли и скота, не эксплуатировали наемный труд. Оставили себе мастерскую, где сами и работали. По факту и по документам сделались ремесленниками – кустарями, чей доход основывался на изготовлении тростей и палок. Конечно, не сельские пролетарии, но и не эксплуататоры – исчадия ада. Щаповы наслышаны о тяжкой участи лишенцев и испытывали сильную тревогу – кого ж в Утылве раскулачивать и лишать прав? Кого-то же надо, если советская власть требует! Кандидаты на лишенцев – Щаповы и Чиросвии. Однако не найдется среди тылков (не среди ворпаней) первостатейного мерзавца, кто тронул бы Калину Егоровича Чиросвия. Во-первых, Калина для всех (даже тылвинских коммунистов) – авторитет. Во-вторых, одряхлел он и обезножил, не встает с кровати, долго не протянет – и что? тащить больного старика? куда? и за каким х…? А в третьих, местный заводила Антон Кулыйкин женился на Калининой внучке – Фаине, и теперь они родня. Как не крути, а показатели по чистке села от чуждых элементов будут выполнять за счет Щаповых – больше нет никого. Вдохновленные подобной перспективой, молодые Щаповы готовы отправиться хоть на край света – но туда не потребовалось. За две сотни километров от Утылвы, в деревне Батя возводили металлургический комбинат. Щаповы определились на строительство и поселились в брезентовом поселке. Отнюдь не райское место. Все уже описанные бытовые прелести. Роптать бессмысленно – так лучше, чем в ИТЛ№9. Хотя почему лучше? Добровольные строители гиганта индустрии еще жили в палатках или сооружали землянки в Коммуздяках в то время, как первые капитальные бараки поднялись рядом с площадкой в лагере для зэков. Жизнь по обе стороны от колючей проволоки не сильно разнилась. Все равно бежать некуда. На стройке гремели подвиги бригады Прова Сатарова. Но и Семену Щапову повезло отличиться – многотиражка Трудовая Вахта напечатала его портрет, и подпись гласила: «Новичок на строительстве С.И. Щапов на месте бетономешальщика демонстрирует большевистские темпы – это пример сознательного отношения. Борец за наивысшую производительность труда». После окончания строительства Семена Ивановича направили в литейный цех, там он превысил вредный стаж почти дважды, доработал до пенсии – фактически до смерти. С.И. Щапов давно умер, похоронен на кортубинском кладбище. Один из его сыновей – Игнат – как раз отец нашего Владимира Игнатьевича.

Семен Щапов среди первых построил землянку в Коммуздяках – счастье-то какое! после собственного дома на родине предков. Слишком сильны очутились тылвинские устои, что Щаповы на новом месте постарались их возродить. Было по всякому – и хорошо, и плохо, трудно, а еще была война. Игнат Семенович Щапов призывался на фронт, воевал в пехоте, был ранен, награжден медалями «За оборону Москвы», «20 лет победы в Великой отечественной Войне 1941-1945г.». Брат Игната Савелий с войны не вернулся. В стране – и в Кортубине, и в Утылве тоже – наступило мирное, спокойное время, о прошлом вспоминать нет нужды, и это прошлое – как блуждающая гора Марай – скрылось из жизни Щаповых аж на целых два поколения – Семена Ивановича и его детей. Теперь у тех детей уже собственное взрослое потомство. Семейство Щаповых продолжилось. Постепенно в Коммуздяках рядом вставали два дома – Щаповы и Тубаевы соседствовали.