Сказка про наследство. Главы 1-9

Кортубинская область – обширный промышленно-аграрный регион. Далеко от Москвы – у черта на куличиках. Единственный крупный город – Кортубин, и его главное предприятие – металлургический комбинат союзного подчинения. Отсюда редко уезжали на повышение – ну, разве что специалисты на такие же металлургические производства, а чтобы на партийные или государственные посты – этого нет. Считалось, что местные кадры способны справляться лишь в привычных условиях – ради их блага не трогали. Циничное правило – такие безнадежные провинции должны пахать и подчиняться центру. А сейчас иначе?

Продолжим логику, в свете которой действия Щапова не поддаются объяснению. Если для Москвы Кортубинская область – степное захолустье, то для Кортубина Утылва – дыра дырой. Из столицы в область могли прислать серьезно проштрафившихся, а как назвать тех, кто очутился даже не в Кортубине, а в Утылве? рухнул вниз, не задержавшись на промежуточном этапе? Что же надо совершить для столь позорного наказания? Ситуация больше странная, что означенный В. Щапов не производил впечатление раздавленного человека, потерпевшего крах своих планов. Он был открыт, свободен, ровного настроения, легко общался и ничуть не комплексовал. Не похож на неудачника. Видный, умный мужчина с безупречным послужным списком – просто этот список оборвался на нынешнем этапе. Чего искать в Кортубине или даже в Утылве? Щапов широко улыбался и кивком головы подтверждал – да! да, именно Утылва – У-ТЫЛ-ВА-А. Желанная цель. Чудеса, да и только.

Воцарение Щапова в Утылве произошло без проблем. Как заведено, представитель обкома – не какой-нибудь начальник, а рядовой инспектор (для здешней дыры сойдет!) предложил кандидатуру Щапова. Тогда в моде уже были демократия, гласность, плюрализм, и кортубинский эмиссар разговаривал без повелительных ноток в голосе – дескать, окончательное решение за вами – кого выбирать, а мы со своей стороны советуем для вашего же блага… Тогда за длинным столом сидели не простые тылки – члены бюро Тылвинского горкома – директор ТыМЗ Васыр Б.С., завуч школы Кулыйкина А.Н., секретарь заводской парторганизации Колесников Н.В., председатель профкома Цыбин, директор совхоза имени К. Солина Г. Сыродь и другие. Одного взгляда на них довольно – неискушенные провинциалы, запряженные лошади – но не пристяжные, а коренники на своих участках. И дело не в мозолистых руках и обгоревших до коричневого цвета лицах (хорошо, хоть не красного) – такая физиономия только у Сыродя, он занимался севом и мотался по совхозным полям. Агния Кулыйкина никогда физически не работала. Васыр давно запамятовал, как в молодости отстаивал смену возле станка. Это все люди, занимающие должности, но вот их манеры, мысли, отразившиеся чувства. И их слова.

– Ишь, из самой Москвы. Из этого Центрального Комитета. Ничего себе! – присвистнул Николай Колесников.

Агния прошипела:

– ЦК ВЛКСМ. Ты чем слушаешь, Коля?

– Ну, и хрен! К нам только ссылают… Что ж ты, паря? Угождал бы начальству – жил бы в Москве. По заграницам ездил. Лафа… Да ты и ездил!

– Какая заграница? Сдурел?

Теперь уже Васыр вмешался:

– Афганистан – не заграница. Не курорт. Человек исполнял свой интернациональный долг. Не умничай, не лезь!

– Я и не лезу. Взаправду он мечтал об Утылве. У нас тут рай!.. Постойте! Это который Щапов? Из Кортубина, говорите?

– Усек? Из Кортубина – не из Москвы.

– Эх, куда вас, Щаповых, занесло. Помним старого Ивана Семеновича – не лично, конечно. Могилка его на кладбище на пригорке. Их фамильное место. Калина Чиросвий – там, где кривая береза. Внучку Калинку недалеко от деда похоронили…

– Так этот из наших Щаповых будет?

– Из ваших… то есть, из наших. Не кричи ты, Цыбин. Здесь все хорошо слышат. Не на митинге в цехе…

– И не кричу! Вот еще!.. А ты, нашенский Щапов, позаботься о чем – заборчик и крест Ивана Семеновича надобно поправить – покосилось все, краска облезла… Ты хоть знаешь про Ивана Семеновича? Кто он тебе? дед? прадед?

– Э-э… предок мой. Отец – Игнат Семенович – рассказывал, что предок из здешних мест.

– Точно Игнат. И брат его – Сава. Внуков Ивана Семеновича так звали… Сходи на могилку-то, наследник. Пусть не племянник, но тоже наследник. Уважь память деда.

– Схожу. Непременно схожу. Сделаю все.

– Хорошо, если так… Но вы ведь давно в Кортубине обретаетесь. Сюда носа не кажете. Забыли, где она есть – Утылва – и есть ли вообще.

– Это личные разговоры… Товарищи! У нас бюро горкома, а не посиделки на лавочке. Мы собрались для решения важного вопроса.

– Ах, ты начальником хочешь стать?

Щапов взглянул открыто и неожиданно ответил:

– Хочу. Выберете меня – буду стараться. Честное слово. Не подкачаю.

На том заседании за В.И. Щапова проголосовали единогласно. Началась вторая половина его жизни, отличная от первой. В Утылве.