Сказка про наследство. Главы 1-9

Дом экс – мэра Утылвы, а теперь пенсионера Владимира Игнатьевича Щапова располагался в Кашкуке – ближе к вокзалу. Это историческое ядро Утылвы представляло собой сплошь частную застройку. Если дореволюционные железнодорожные казармы выровнялись вдоль первой спланированной улицы Железнодорожной, то дома тылков распределялись хаотично – на месте родовых гнезд. Но это были не ветхие халупы, а вполне приличные строения из традиционного материала – саманных блоков – под шиферными крышами. Обихоженные участки с огородами, теплицами, банями и гаражами. Тылки – люди хозяйственные, и руки у них к тому месту приставлены. Масштабная – если так выразиться – реконструкция старого Кашкука произошла в недавнее время, когда с северо-запада поднимался жилмассив Нового Быта. Все собственными силами, средствами и придумкой. ТыМЗ тогда за отсутствием госзаказов сделал упор на ширпотреб (главное, чтоб купили) и освоил полезную новинку – машину для формовки грунтоблоков. В степи отродясь строили из самана, и с придумкой ТыМЗ процесс весьма облегчился. Суперская штука, в качестве сырья нужны глина и вода – дешево и сердито. Хит заводского ассортимента – идеальное решение отдела маркетинга ТыМЗ и в нем активного менеджера В.М. Пятнашкова (Васыр его очень хвалил – и Пятнашкова, и машину). Покупатели приезжали отовсюду, отстегивали наличными, да и сама Утылва преобразилась. Работникам завод продавал по льготным ценам и даже в счет долгов по зарплате. Васыр не скоро избавился от привычек красного директора – думать о простом народе. Тылки отоварились строительным оборудованием, и работа в Кашкуке закипела. Штамповали блоки, сносили старые стены и воздвигали новые. Душа радовалась. Кашкук возродился – после совковых ограничений по площади и высотности на частное жилье люди пускались в строительство, кто во что горазд. Могли присоединить к имевшемуся дому пару комнат или даже следующий ярус, сенцы величиной с холл. Для любимого механического коня – Лады или иномарки – не гараж, а прямо бункер. Еще сооружали голубятни, сараи, беседки – что входило в понятие удобной жизни. Естественно, смотрелось все в разнобой, без оптимального архитектурного решения, но здесь не Рублевка (и там точно также). То есть, хаос сохранился, жизнь упорно продолжалась.

До сих пор частные дома не газифицированы. Даже в областном центре газ провели только в элитный поселок Коммуздяки, в других местах жители с трудом наскребали денег просто на проект – когда дело до труб дойдет. Тылки покупали газ в баллонах. Водой обеспечивались через общие колонки на улице. Помимо огородов держали курей и кроликов, поросят. Коров в Кашкуке не было – молоко привозили с Малыхани – там стояли бывшие совхозные коровники. Но тылки предпочитали брать молоко, сливки, сметану, творог у частников – в еде привередничали, привыкли к свежему и натуральному, от привозных эрзацев нос воротили. Выращивали овощи и фрукты, и даже виноград. Делали заготовки – соленья, маринады, варенья. Осенью сараюшки заполнялись доверху. Каждый тылок – эдакий куркуль.

Кашкук жил хорошо – сытно и спокойно, но без всяких изысков. Что зависело от них, тылки вкладывали честно – свой упорный труд. И Утылва – земля довольства и счастья – платила благодарностью. Сложился удачный симбиоз. Неприятности всегда приходили извне – и не со стороны Пятигорья (с востока, то есть), а с запада. Уж насколько тылки – ушлые типы, и носы у них всегда по ветру, но никто не мог предугадать пертурбаций 90-х годов после краха Союза и нынешний мировой кризис. В Виждае дальше дна не видать. Обыкновенно тылки не жаловались на судьбу, но сейчас же совсем край пришел.

А до того Владимир Игнатьевич Щапов показал себя образцовым хозяином Утылвы. И в своем собственном хозяйстве – в частном доме по улице Рабочей – успевал не хуже. Вот о его жительстве упомянем подробнее. По приезде Щапову предложили служебную квартиру. Он для вида согласился. Хотя привлекло иное. Сходил на экскурсию по старой Утылве. Дом прадеда снесли, но мастерская тростей сохранилась – хорошие крепкие стены из сырцового кирпича. Прадед Семен Иванович строил на века – чтобы и детям, и внукам, и правнуку хватило. Владимиру Игнатьевичу приглянулось насиженное место. Недолго думая, он решил здесь поселиться постоянно. А что Щапов задумывал, он всегда исполнял. Дом числился в частном владении – за Щаповыми, но давно уже пустовал, ветшал. Владимир Игнатьевич уладил формальности (других претендентов Щаповых в Утылве нет), починил и оштукатурил стены, заделал цементом дыры и трещины в погребе, перекрыл крышу, навесил окна, двери, разобрал старую и сложил новую печь, пристроил веранду, огородился и зажил припеваючи. Поработали Щапов с женой. Разумеется, это не они одни – за часть работы заплатили, за другую поблагодарили – откликнулись и помогли соседи, кашкукские куркули. Кто-то одобрил возвращение дома исконным владельцам, кому-то приглянулась мысль о немалой выгоде, если главный городской начальник будет жить по соседству.