Сказка про наследство. Главы 1-9

Это уже было перед девяностыми годами. Власть КПСС в стране завершалась, силы иссякали. Партийная элита примеряла новое – демократическое – обличье. Сказка в новых декорациях. Атрибуты советской империи – красные флаги, портреты Ленина, партбилеты, научные труды вождей – вскоре изымут из употребления. Красное знамя уберут из конференц-зала в управлении ТыМЗ в кладовку, барельеф Ленина оставят – лишь бы стенку не разврачивать. Как до этого царские регалии – шапку Мономаха, бриллиантовую корону, державу и скипетр – что еще? ах, да, соболиную шубу. Через время кое-что снова извлекут на свет и потрясут, и торжественный ритуал воцарения на российском троне возобновится в византийском блеске. Все возвращается. Так может, в порядке очередности, народу вдругорядь предъявят Ильича в кепке вместо иконы? В России возможны невероятные вещи – к примеру, лики здравствующих вождей на мозаике в храме. И еще похлестче. Прекрасно. Для пущего эффекта автору тоже остается скреативить – прибегнуть к историческим параллелям: М.С. Горбачев очутился последним Генсеком и первым и единственным президентом СССР, а в безвестной Утылве В.И. Щапов стал последним секретарем горкома партии и первым, но не единственным мэром Утылвы. Это автор занимается притягиванием за уши. За уши ворпаней.

Биография Щапова, мотивы его поступков автору нравятся. Хотя он – человек отжившей эпохи. И с чего бы завидовать людям в тоталитарном государстве? Ведь тогда существовали только два типа: жертвы и палачи – черное и белое. Ах, еще борцы с режимом были – чего ж не побороли, не победили? Большевикам же удалось… Вот старик Порываев до сих пор не решил, кто он – коммунист или диссидент? А Щапов в себе уверен! Всем хочется верить, что живешь не зря. Верило большинство в СССР – и его сторонники, и противники.

Должность Щапова называлась по-разному – сперва партийный босс, затем всенародно избранный мэр. По итогам его руководства сейчас можно заключить: Утылве повезло. Очень пригодились организаторский талант, упорство, здравомыслие, ответственность и порядочность. Да неважно, как Щапов титуловался – важную горлатую шапку и соболью шубу не носил. Его срок – почти двадцать лет. Что за выражение! действительно, срок отбыл от звонка до звонка, и не на блатном местечке, а в самой, что ни на есть Утылве. За этот срок много чего свалилось на тылков, и еще больше пузырьков в Кляне и в стране полопались – вся советская система, булькнув гэкачеписто, потонула, а кто же крайний? Понятно, тылки (мы с вами – совки). Утылва не избежала испытаний – как в девяностые годы встал ТыМЗ (это в первый раз, а сейчас уже во второй – все снаряды в одну воронку). Прекратили выдавать зарплату, и воцарился натуральный обмен – по культурному, бартер. В Утылве живые деньги видели лишь на железной дороге, стремились туда попасть. Ничего, выдюжили. Местный народ, как и везде у нас

Вынес и эту дорогу железную –
Вынесет все, что господь ни пошлет!

При чем здесь железная дорога? Ни при чем. Просто некрасовские строчки из русской классики. Ах, баба Лида – мировая бабушка!..

Вынесли не в последнюю очередь благодаря Владимиру Игнатьевичу Щапову. Он не занимался перестройкой, свержением режима, демократией – все эти годы просто и как-то буднично тащил свой воз. В Утылве не было митингов, разоблачительных компаний, пафосных дискуссий, которые тогда заполонили федеральные каналы. С привлечением все той же незабвенной классики: сам дурак! а подать сюда Ляпкина – Тяпкина! а вот у нас в Травкинском или Травянском – ой, Шаховском – районе; если же, вообще сравнить с 1913 годом… Зачем сравнивать? В 1913 году в Утылве железнодорожную станцию начали строить, не откладывая. Грязная пена из пузырьков не волновала Утылву – здешние места тихие, удивительной красоты как отражение вечности в Виждае, когда политические дрязги не достигают и не пачкают. Во времена сразу после Союза Утылва словно выделилась наособицу – прервала связи даже с Кортубиным. Эти годы были нищие, но неплохие – среди тылков еще не образовалось неравенство, и не обнажились большие несправедливости – ворпани еще не вылезли на поверхность из своих нор. Для прокорма люди вернулись на землю – на участках, выделенных на берегу Кляны, рядом трудились главный механик ТыМЗ Ю.Д. Анютин, начальник техотдела К. Кулыйкин, табельщица механического цеха Л. Имбрякина с сыном Лешей и сестрой Ириной – взяли в руки лопаты и айда! Да, тяжело, но голода не было.