Сказка про наследство. Главы 1-9

Итак, точка по сбору вторсырья функционировала, приносила доход. Клиенты накатали туда широкую дорогу. Волокли все, что попадется. В том числе канализационные люки, кабеля, дорожные знаки. Собирали железо с совхозных полей – даже нужное и не бесхозное. Цуков, конечно, рисковал статьей УК. Действовал ловко и нагло. Городские власти в лице В.И. Щапова пытались вмешаться, но не поймали за руку. А денежки текли ручейком – в карманы Цукова и Тулузы. Обидно, что работники ТыМЗ тащили со своего предприятия – прежняя идеология выветрилась, а новые хозяева страны показали, как деребанить общее наследство. Там, наверху, значит, можно, а тылкам нельзя? Они должны если не брежневский лозунг «Экономика должна быть экономной», так тойотовское бережливое производство в жизнь воплощать? Нашли идиотов! Для начала хотя бы на прокорм заплатили. Федор Цуков платил сразу наличными. В чем-то он щепетильно честен. Если бы лишь на этом остановился, то все бы у него сложилось благополучно – набил бы со временем кубышку и свалил в Кортубин – хоть какую-то цивилизацию после дикой Утылвы.

Но Федор Ильясович Цуков – человек умный, основательный, мозги у него работали и подсказали еще один способ извлечения дохода. Даже здесь, в Утылве. Старый как мир. Читанный – перечитанный Федором у знаменитого тезки – у Федора Михайловича Достоевского, еще у Бальзака и других. Деньги от металлолома Цуков начал давать в долг тылкам. На той же самой точке в Малыхани, у ворот встала коробка из блоков – железная дверь, окна с решетками, внутри помещение разделено перегородкой – часть попросторней для приема клиентов, поменьше – служебная. Для приема стол, стулья, компьютер, сейф, кулер с водой. На двери кодовый замок, кнопка звонка и камера. Так возникла частная финансовая контора ДеньДжин. Пристойное впечатление. По стенам развешаны плакаты с бодрыми моложавым пенсионерами, улыбающимися во весь ряд зубных имплантатов, уморительными песиками и пухленькими пупсиками, фигуристыми дамочками и их мужественными спутниками. Агитация в чистом виде. Возьми деньги и будь счастлив! Прозябание для лохов! Цуков уговорил посидеть в конторе дочку Гели Веселкиной Раису – делать ничего не надо было, только надеть короткую юбку и декольтированную кофточку – даже особо кнопки на компьютерной клавиатуре не надо нажимать. Ну, сперва тихо было, а потом деятельность ДеньДжина сотрясли скандалы, и Рая перешла работать в магазин Дюши в Кашкуке.

Цуков сначала правильно рассчитал. Тылки – они ж как дети. Нет, в школе учились (кто-то и после школы), и А.Н. Кулыйкина – великолепный преподаватель – как дятел долбила задачи про проценты. Простые действия тылки способны совершить – калькулятор в помощь. Но кредит – это высшая математика, когда нужно брать во внимание массу факторов – даже неизвестных. До тылков стало доходить далеко не сразу – многие успели наподписывать договоров и взять денег. Люди возмущались, жаловались мэру Щапову, напирали на несправедливость. Однако теперь ценность свободы перевешивает все прочее – получается, каждый свободен залезть в кабалу. Фамилию Цукова в Утылве склоняли и так, и эдак, и тогда же перековеркали – сперва Цукин, затем Сукин. Сукин сын. Федор виду не подал, что его задело. Щапов грустно вздыхал:

– Далеко пойдешь, парень. Людей догола раздеваешь. Не шевельнется у тебя ничего внутри.

– Я не нарушаю. Все по закону.

– По закону да. А по совести?

После скандал Цуков стал осторожней на поворотах. Уже не допускал вопиющих случаев, чтобы выплата кредита превратилась в непосильное бремя для неразумного заемщика. Потому как в Утылве заемщик, может, и неразумен, а крайним очутится кредитор – хоть контора ДеньДжин на отшибе в Малыхани, но обозленные тылки добегут и спалят вместе с плакатами, мебелью и кулером. Русского (и казаха, и башкира, и рыжего ворпаня) не надо до крайности доводить. Все равно образовалось несколько неподъемных долгов – остановка ТыМЗ тому способствовала. Среди заемщиков числились и пьяницы, и простаки, безработные, просто одинокие женщины с детьми. Долги висели, проценты капали, а жители в последнее время кидали очень недобрые взгляды на вывеску ДеньДжина. Цуков решил проявить терпение. Будто его это спасло!

Если планы по обогащению у Цукова исполнялись, и ему хватало выдержки не гнаться, а то, действительно, неприятностей огребешь, то личная жизнь пребывала в статусе неопределенности. Сразу решил для себя, что не собирается жить в Утылве и уж тем более не собирается здесь жениться. Это железная гиря на одной чаше весов. А на другой – малыханские девчонки Веселкины, что пышут здоровьем, улыбаются бесстыдно, и энергия в них бьет током. Бедного Федю аж ушатало. Выбрал старшую Райку. И она была без ума от своего Феденьки. Геля простодушно радовалась за дочь. Что мешало счастью влюбленной пары? Мечты, материальные притязания Федора Ильясовича Цукова (будь они неладны!), которые заставили его сегодня утром подняться из нагретой молодыми телами постели и приступить к серьезным приготовлениям.

**