Сказка про наследство. Главы 1-9

****

В квартире Нифонтовых никто не выразил желание насладиться зрелищем позора Федора Цукова. Там захлопнули дверь и обратились друг на друга.

Гневные силы, всколыхнувшиеся в Ирэн, разлились и булькали в ней и подвигли на бесшабашную выходку. Физиономия Цукова была разукрашена до крови. Ведь бедный Федя ни в чем не повинен – пришел с честными намерениями. Да и весь вышел – уж больше он замуж никогда не позовет. А Ирэн не юная девочка – третий десяток давно и благополучно разменяла. Тут небезосновательно отметить (никого не задевая): если не подобные, то чем-то связанные случаи возникали с Ирэн прежде. При ее завидных достоинствах – яркости, шарму, темпераменту – временами прорывались вот эдакие дикие насмешливые выходки. Ирэн могла быть жестокой и бесчувственной, а еще после внезапных всплесков на нее накатывал упадок сил – скорее душевных, чем физических. И как объяснить противоречие – Ирэн, безусловно, одна из ярких звезд в Утылве и никогда не испытывала недостаток воздыхателей – в нее влюблялись страстно, но она до сих пор не замужем. Супружеские добродетели не прельщали нашу эмансипированную красавицу. В старомодном предложении руки и сердца нет ничего смешного – Федор не виноват в этом, а во всем остальном, что Ирэн ему наговорила? Язычок у нее…

Сейчас Ирэн обессилела, что с трудом поднялась с пола, куда была отброшена в пылу схватки. Руки, ноги подрагивали мелкой дрожью. Она одернула подол, мотнула головой, стараясь привести чувства в порядок. Пошатываясь, побрела на кухню. Вернулась оттуда уже с чашкой остывшего чая – поднесла к губам, жадно отпила.

– Ну, вот так получилось…

Сестра Лариса на диване уревелась совершенно, но тоже начала затихать – ее всхлипы становились реже, короче.

Третий член семейства Нифонтовых. Высокий парень в трусах – очевидно, тот самый Лешка. Сын Ларисы, который был абсолютно не причастен к любым делам, произошедшим в Утылве во все времена – абсолютно! А если бы Ларису спросили насчет нынешнего эпизода, то она, привычно округлив глаза, заверила бы, что и здесь Леша не участвовал. Цуков сам выпал из подъезда, сам кувыркался, и брюки у него не просто узкие, а заранее разорванные. Чистая правда!

Глядя на залитую слезами Ларису, на парня в трусах, Ирэн сперва лишь усмехнулась. Глаза тетки и племянника встретились и как бы подмигнули. Поняли друг друга без слов. Ирэн хохотнула громче, Лешка подыграл ей булькающим баском: ха-ха! бульк-бульк! Ирэн расплескала свой чай и совсем закатилась со смеху. Тут даже Лариса отреагировала – неровные толчки сжимали и разжимали ее горло, и она уже не всхлипывала. Трое Нифонтовых предались нервному веселью.

– Как ты его… протанцевал. Лешка, я не подозревала, что ты умеешь танцевать вальс. Кавалер из тебя заправский. И дама попалась… На раз-два-три, раз-два-три… Ты же ему отступиться не дал – до двери довел… А я смотрю на них – танцую. Не верю глазам – танцуют!

– Я сам не понял, как вышло. Не драться же с бугаем…

– Ага! Веселкина откормила скотину. Больше центнера веса. Сдавать на мясо и сало.

– А он все равно от ее дочки прибежал к тебе свататься.

– Свататься! Брюки на животе не сходятся! Лешка ему не дал формальное предложение сделать… Проворонила я свое счастье. Стала бы Цукова – Сукова. А мои дети – Сукины дети. Прелесть!

– Ирэн, не зубоскаль. Нехорошо. Насчет детишек.

– Набил мошну и возомнил, что все купить может. Ну, Цуков! Ну, сукин сын! Приехал в Утылву тихонький, пришибленный. Зато теперь мурло вылезло!

– Еще раз встречу – настучу по башке. Если к тебе подойдет. Никаких танцев. Ирэн, только скажи.

– Племянник звал тетку просто по имени, без церемоний. При всей мужской сдержанности и рациональности, теткины эскапады не отвращали его. Ирэн и Леша питали друг к другу искреннюю симпатию.

– Он не подойдет больше. Или ближе, чем на пушечный выстрел. На бросок картошкой…

Отсмеявшись, парень в трусах скрылся туда же, откуда пришел – в дальнюю комнату. Шум в квартире стих. Женщины остались одни, погрустнели. Как водится, эмоциональный всплеск растворился на утомленной глади. Лариса еще недолго посидела на диване, сложив прилежно руки, помолчала. Ее веселье тоже исчезло. Она принялась убирать осколки и крошки с пола, выходила на кухню и возвращалась. Ирэн задумчивым взором провожала ее движения – наконец, схватила за руку.

– Хватит. После чистоту наведешь.

– Разнесем вмиг по квартире.

– Пусть! Больше женихов не ожидается. Или я ошиблась, и Цуков вовсе не жених? Только я – не глупышка Райка Веселкина.

– Ирэн, мы его обидели. Ты зло посмеялась над ним. А уж лицо расцарапала!

– Ниче. До свадьбы заживет. С Райкой… Или мне нужно было его облизать из-за того, что он – твой кредитор?

– Я не это имела в виду.

– А я это самое. Не суетись, Ларис. Оставь мусор там, где он есть сейчас – под ногами. Садись и рассказывай. Про свой кредит. Все как на духу. Сколько взяла, сколько выплатила и сколько еще должна? Хватит рыдать. Я не утешительница. Ты же аккуратистка – табеля всю жизнь вела, подшивала, и дома бумажку к бумажке складываешь, ничего не выбрасываешь. Скопилось хлама. Неси!