Сказка про наследство. Главы 1-9

– Нет, так будут. Или не будут. Катавасия с ячейкой длится уже несколько времени с последних выборов. На которых засветился ваш Блок. Потом все затихло – молодежь другим занялась. Холдинг собрался закрыть ТыМЗ и уволить родителей тех ребятишек. Все возмутились. Пока взрослые на что-то надеются – на чудо, наверное – молодежь легка на подъем и воспламеняется от одной спички. Наш тылвинский Чигиров – Петька Глаз. Он не самый старший в ячейке, но даже заводские парни за ним ходят. Когда возвратишься в Кортубин, можешь передать настоящему Чигирову, что смена растет и скоро подсидит его. Хотя встреча-то была. Наша ячейка выезжала в область – чего-то они там протестовали… Вернулся Петька Глаз со товарищи разочарованными. Среди них кто-то уже предлагал переименоваться – стать ячейкой ЛДПР и КПСС. Мнения разделились.

– КПСС нет давно. А почему не Единая Россия?

– Молодежи надо всегда против. По племяннику Лешке сужу.

– Вы все тут ненормальные? с приветом?

– Да. Приветливые. Ты оцени, какие мы к тебе…

– Лишь скажу – если ваши юные донкихоты доставили Лешке Чигирову хотя бы часть от моих неприятностей, то… Петька Глаз – тот самый гостиничный вор? Он что, защиты искал? Не нарушал бы закон! Но у вас же здесь все перемешалось – и правый, и виноватый. Вот я в чем виноват?

– А Петька в чем? Не зная, ты его сразу в воры записал?

– Не записывал! Он у меня ничего не украл. Я не в претензии. Даже бесплатный совет дать могу. Ленька Чигиров не станет лоб расшибать ради всяких тылков. Не станет нож под нос подставлять – тьфу! наоборот… Ленька очень хорошо знает, чего хочет и чем готов пожертвовать. Ничем. В политике сейчас такая молодежь. Пусть наше поколение уже совсем не молодо… Петьке пора взрослеть.

– О друге ты отзываешься… как-то…

– Это меня в Утылве на откровенность прорывает. В других нормальных местах я тоже абсолютно нормален… А что такого в моих словах?

– Осуждение. Неприязнь. Ты его судишь – правильно, у тебя же есть все с рожденья. Благодаря семье, благодаря деду…

– От Гранита Решова наша семья дождалась лишь кошмарных неприятностей. И подлинной трагедии с бабушкой Марьяной. Даже старик Порываев этого не отрицал.

– Ну, тогда благодаря другому деду… Вы получили неприятности? А что получила баба Лида? Она попала в детский дом. Твой отец рос в семье, у него были родственники, потом своя семья, сын – ты, Максим. У бабы Лиды вся родня – покойники. Те же, кто жив… Хуже покойников! Бесчувственные. Бросить ее одну! Не на год, не на два – не на два дня – на всю жизнь. Ты приехал после похорон. Ниче не свербит внутри? Эгоист! Не зря Панька на тебя с палкой, ох, не зря…

– Ты его оправдываешь?

– У меня про бабу Лиду душа болит. И все в Кашкуке огорчились, когда она умерла.

– Я тоже не каменный. Разделяю ваши чувства.

– Не надо разделять – чувства надо иметь. Не быть бесчувственным истуканом! Видно, Панька почувствовал, что нет ничего в тебе, и оскорбился…

– Да кто он такой, чтобы судить? тем более осуждать?

– Как – кто? Пойми, баба Лида – наша, тутошняя. Жизнь ее прошла на глазах у тылков. И да, мы вправе судить. Уж извини, такие мы – отсталые… Насчет же того, каменный ты или не каменный – или есть у кого рыжие волосы, или их нет – у друга твоего, например…

– Я фигурально…

– Строго говоря, ворпани – каменные звери.

– Ну-ка, ну-ка, растолкуй мне про ваши местные чудесатости. Да вот про ворпаней…

– Ворпани-то? Поминают их здесь часто. Чаще леших, оборотней, чертей и прочих страшилищ. Эти – все вместе. Ворпани – злой дух.

– Я думал, что дикие звери…

– Они принимают их обличье. Разное. Котов, корсаков, собак, шакалов и прочего степного зверья. Только до определенного роста. Правило – ворпань не может быть выше самого высокого травостоя – то, что выше, сожжет солнце. Самый распространенный вид – заяц, но крупнее гораздо, и уши у него короче, на конце ушей жесткий волос – по нему отличат ворпаней.

– Но ты же говорила, что они как люди. В Лэнд Ровере сидели…

– Не все ворпани могут быть людьми. Но могут. Самые сильные и опасные ворпани.

– Откуда они взялись? Почему про них я никогда не слышал?

– Откуда? Да из сказки. И не слышал ты потому, что никогда в Утылве не бывал, Максик. Везло тебе до недавнего времени. А тут попал!

– Ирэн, я не понимаю, когда ты правду говоришь, а когда дурачишься.

– Ну, и не понимай. Просто слушай. Существует местная легенда. Ей уже черти сколько веков – или даже не веков. Какого народа легенда – тоже неизвестно. В степи много народов жило… Есть гора, а в горе пещера – она вниз идет. Длинная пещера – на сотни сажен, и до конца никто не проходил – из людей, я имею в виду. В той большой пещере еще множество отдельных пещер, связанных трещинами и лазами. Целый лабиринт. А еще там имеются палаты широкие и высокие, и коридоры между ними, по которым только ползти… Масса чудес. Озера, провалы, застывшие известняки, гладкие скальные грани словно зеркала. Есть на что дивиться. Недалеко от нас та гора – Шайтанка…

– Это, конечно, местный фольклор. Интересно. Но вы, похоже, верите…