Сказка про наследство. Главы 10-15

– Уважаемый? Вот Мирона мы уважаем, а сына Витьку… Мирон, прости!

– Великолепно! Закрыли завод, разворовали имущество, выбросили людей на улицу, всю Утылву перетряхнули – и нет претензий! А к молодым парнишкам претензии есть? Они плохого не сделали.

– Как не сделали? – вынужден парировать Клим. – А кто на дуру эту – на башню – лазил? Если бы сорвался? Или корыльбун рядом не пролетал бы? Тогда уж точно никаких претензий не возникло бы – вообще, ничего и ни к кому… Ладно, ладно, никто ваших детишек не тронет. Школьников трогать нельзя – их только по головке гладить и сказки им читать… Вот от сказок в головах образуется завихрение. И хоть тут что…

Ждать смирения напрасно.
Наш упертый пунктик – сказка.

– Верно говорит. Имбрякинского мальчишку Лешку танком не сдвинешь. Даже эта ведьма Варвара не сдвинет. То-то она лебезит перед ним – Лешенька да Лешенька…

– Лешка корыльбуна видел – вот как я тебя…

– И че? Ты меня в первый раз видел? Каждый день. Уже надоели друг другу до смерти…

– Мой сын отвечать за всех не должен! – рыкнул Николай Рванов. – Придумал и организовал Лешка. Несправедливо!.. Сережка простой, всегда готов помочь…

– Ага. Выпил пива и пошел помогать… Сам не полез, Юлика, внука моего, толкал. У него здоровье слабое…

– Ага. В этом году только получил третий юношеский разряд по бегу. Дохляк!

– Юлик! Юлик не виноват. Если никто не виноват, то Юлик тем более. Он младше всех, – раздался голос Натальи Матвеевны Цыбиной.

– На три месяца только младше Петьки, – заикнулась Устина.

У Юликовой мамы – всегда корректной, усердной работницы ТыМЗ – прорезался голос. Не проста – ох, не проста Наталья Матвеевна. Пухленькая, женственная, мягкая. Сейчас вспоминается ее привычка говорить тихо, и что на нее никто не повышал голоса, тем более не кричал. Директора сменялись, а тихая Н.М. по-прежнему сидела начальником отдела акционерной собственности завода, и даже Варвара не трогала (не оптимизировала) этот отдел. Акционерам в вопросах их имущества нужны закон и порядок, а Н.М. – классный специалист, экономист еще советской школы, на такие кадры Утылве больше нельзя рассчитывать. Жизнь Натальи Матвеевны протекала спокойно, рассудочно и вполне благополучно (можно заключить, что счастливо). Уважаемая работа, дом в Кашкуке (цыбинский) и своя квартира в Новом Быте, семья, любимый муж (сын пенсионера Цыбина), дети (Юлик – старший). До тех пор, пока не разразился мировой кризис, и Утылва не пала его жертвой, и тылки не очутились в плачевном положении. Наталья Матвеевна умна, насколько возможно для женщины – нет, она действительно умна. Продолжим крамольную мысль: сейчас в Утылве три интеллектуалки – не пенсионерки – Н.М. Цыбина, юная Устина Жадобина и Варвара Ядизовна Пятилетова (но Варвара – она ведь…). Все трое уже отметились в нашей истории. Цыбина действовала за кулисами – прокручивала в голове варианты выбраться из ловушки. И если многие тылвинские персонажи возмущались и бунтовали (все шипело, кипело и булькало), то Н.М. орудовала тихой сапой. Рыла и рыла. От нее не укрылись намерения двух заговорщиков – Щапова с Васыром, и она им помогла – передала служебные бумаги и сообщила конфиденциальную информацию и ценные советы. Это как советы постороннего из знаменитого письма – вот Н.М такой-ая же посторонний-яя. Затем у Цыбиной хватило коварства изобрести интересный ход – она связалась с кортубинским родственником Андреем Гераклидовичем Порываевым, корреспондентом крупнейшей областной газеты, который немедля откликнулся на призыв. Тогда уже Порываев сосредоточил внимание на родине своего деда Макария и Максимова деда Гранита. После звонка Натальи Матвеевны А.Г. с нежданной молодой прытью сорвался в путь и утром ХХ мая 2008 год был на месте. Очень вовремя: красный флаг развивался над трубой котельной. Порываев сразу по приезде окунулся в гущу событий – после краснознаменной проходной ТыМЗ пришел к зданию милиции. А тут такое!..

Хваленая выдержка изменила Наталье Матвеевне – она крикнула из толпы. Ну, мотивы Юликовой мамы извинительны. Каждый спасает своего. Когда же поймем, что спасемся только вместе?

– Если миловать, то всех, поголовно. Справедливо, Юнар Демидович? Ты сегодня уже отработал? При нас же проходную проходил…

– На заводе сейчас сплошная неразбериха, – ровным тоном отвечал Анютин. – Поворотовские охранники башню оцепили. Клобы раны зализывают. Директорши и след пропал, и кислый запах. Управа опустела. Последний начальник – Пятнашков – куда-то с папкой побежал как заяц… Анархия – мать порядка… Вынужден просить выдать мне на поруки двух оболтусов – Матвея с Демидом. И третьего, но не последнего – Петьку. Обещаю принять строгие меры.

– Забирай, Юнар! Свободу узникам! Оковы тяжкие падут, темницы рухнут…

– А Юлик! Как же Юлик?