Сказка про наследство. Главы 16-20

– Кто – мы? Ты, нахалка! с кавалером! Здесь не проходной двор, чтобы являться незвано, непрошено, – картофелеподобная физиономия Поворотова лоснилась. На серой коже вспыхнули красные пятна – наверное, уже пара рюмок опрокинуты.

Приглаживая пятерней густую шапку волос на макушке, Поворотов хрипло дышал. Выкатил свою тушу в узком коридоре – встал, расправил необъятные плечи (не было у него корыльбуньих крыльев там). Мимо начальника СБ даже в щелку (в дырку) не протиснуться. Но не на ту напал!

– Где она? Отвечайте! – Машутка ринулась в атаку.

– Она? – серая картофелина (физиономия Поворотова) сначала собралась, а потом распалась всеми своими выступающими частями-отростками: бровями, носом, щеками, губами, подбородком, бородавками. – Как пролезла сюда эта сумасшедшая? Дознаюсь, кто зевнул, и уволю! Вон! Здесь приличное место. Мавкать запрещено!

– Приличное?! Девушек олигархам продаете! Ни стыда, ни совести! – что за страсть у Машутки обвинять других: на митинге Варвару из-за чучела кота, теперь Варвариного боса – самого олигарха Сатарова, попутно зацепив Поворотова. – А если бы вашу дочь? Вот пусть Алочка спляшет для чудовища! И все остальное сделает.

– Кто? Алочка? Да какое право имеешь?..

– Имею! Где моя сестра? Вам должно быть стыдно. Заколдованная она. Ядкой одурманенная… Я знаю, что она в гостинице! – Машуткин взгляд метнулся за спину Поворотова. Стоявшая там Лариса безмолвно кивнула. – Томка! Томка! А-а-а!..

– Не ори, дура. Наш гость отдыхает. Еще подумает, куда он попал – в дурдом…

– Ах, уже отдыхают? уже прилегли? Пустите! – верещала Машутка и прорывалась к парадной лестнице.

– Не пущу! – басил Поворотов, возвышаясь мощным заслоном. – Не пройдешь!

Не пустить, задержать Машутку? Как бы, не так! Девчонка, недолго думая, пала на пол (никто охнуть не успел) и шустро поползла, опираясь на локти. Стук по ламинату, шуршание. Щупленькое тельце в сарафане юркнуло промеж расставленных Поворотовских ног. Хорошо, что сарафан не мини длины – волочился следом. Изогнулась желтая змейка (или нет, ящерка, поскольку передвигалась на локтях) и вот уже вынырнула за спиной злого дядьки. Он оторопел от неожиданного способа. Вывернув башку назад, тянулся, чтобы сгрести нарушительницу порядка – да хоть за подол или ногу. Толстые пальцы сосиски почти сомкнулись в захвате.

– Стой! Бандитка! Я тебя…

– А-а… не-а… – с максимальной быстротой Машутка вскинулась на ноги и отпрыгнула от Поворотовских медвежьих объятий.

– Вертай назад, идиотка! Хуже будет…

– Не смейте ее трогать! Уберите грязные лапы! – возмущенный юношеский голос.

Реакция Ивана запоздала в то время, когда Машутка была дерзка и стремительна. Фокус – ползком преодолеть Поворотова – произвел на парня эффект. Он сконфузился. Но драматические события развивались дальше, не давая передышки. Поворотов не отбросил намерения сцапать девчонку. Развернул туловище и, чтобы шагнуть, поднял одну ножищу в огромном ботинке пятидесятого размера (для ясности – ширины лестничной ступеньки не хватило бы на ботинок, там бы он вставал наискосок). Другая нога на прежнем месте – на полу. В Иване взыграло озорство, он изловчился и пнул в Поворотовскую коленку изо всех сил. Подрубил гиганта. Потеряв равновесие, туша в двубортном костюме рухнула вниз. Иван наблюдал как в замедленной съемке – на него падает гранитная скала. Ужасающий грохот сотряс гостиницу. Машуткин защитник оказался погребенным под тяжкой массой.

Не чуя под собой земли и какого-то разумного основания, Лариса Имбрякина одновременно смеялась, плакала, вздрагивала плечами, икала. Ее будто выворачивало изнутри. Настиг пароксизм самых разнообразных чувств. Еще немного, и Лариса сама бы упала на кучу (не малу!) в коридоре.

Уроненный и униженный Поворотов, кряхтя, сжал в ярости синюю челку противника и стал ее рвать. В глазах Ивана от боли замелькали желтые змейки.

– Что вы себе позволяете! Хулиган!

– Убью! су… с-су… пассу-су! – не сразу у толстяка получилось нечто членораздельное. – Паскуда! С-су-сумасшедшие оба! Размажу!..

Начиналась примитивная свалка. Мужчины вцепились друг в дружку. Наносили удары кулаками, локтями, коленями (Поворотов одним здоровым коленом). Несдобровать бы Ивану, как самому легкому в весе, но звонкий голосок Машутки пришелся кстати.

– Вано! Тебе очень больно? Бедненький… Не дай ему себя сломать. Потерпи, пожалуйста. Я быстро…

Валяние в пыли и азартное мутузанье прекратилось. Враги как по команде замерли, затем даже слегка приподнялись от пола и посмотрели вверх. Виновница этой безобразной сцены Машутка ободряюще улыбнулась своему заступнику.