Сказка про наследство. Главы 16-20

– Что предлагаешь? – кратко, по сути дела. Похвально, что Лешка старался учесть многие варианты – не отвергал самые невероятные. Например, выслушать Машутку (ее чудесатые выдумки) и лишь потом принимать практическое решение.

Сказки сказками, но нынешние молодые люди – наследники, внуки тех, кто намеревался сказку сделать былью. Именно так – и не меньше. А тут – на площади перед управой – намерение сбывалось. Буквально так-то. Охренеть!..

Охреневала вся Утылва. Но только не Лешка. Машутка затараторила ему в ухо – выкладывала свои догадки самому умному и рациональному члену ячейки, ибо прочие – она опасалась – ее не поймут.

– Хорошо. Понял. Действуй. Ребята, эй! Наша задача – потянуть время, пока Машутка с бабылидиным внуком сделают то, что собираются.

– Со мной? – удивленно спросил Вано.

– С тобой, с тобой. Потому давайте, мотайте отсюда. Не мешкайте.

– Отсюда? И куда же нам мотать?

– Машутка скажет. И прямиком доведет.

– Идем! – девчонка хлопнула маленькой ладошкой по сильной Ивановой руке. – Поторопимся! Иначе тылкам не выстоять.

– Получается, вся надежда на Машутку и этого чужака? Ой, легче не стало… – увял Юлик.

– Он – бабылидин внук! – отрезал Лешка. – Шагайте! А мы тут… поиграемся.

– Мы возьмем дивор – Машуткин суровый тон отвергал возражения.

– Да как ты его возьмешь? – Дэн все же возразил. – У нее (у Леси, то есть) рука не разжимается. Закаменела словно. Не отдаст. Пальцы отрежешь?

– Тебе, может, не отдаст, а мне… – в самоуверенности Машутка соперничала с Петькой.

И очутилась права. Знала, что делала. Своими двумя ручками обняла Лесин синий кулачок, заглянула в лицо сестры и тихо шепнула.

– Отдай… Отдай мне дивор. Тебе станет легче…

– Н-нет! – Леся отчаянно замотала головой, затряслась, с трудом выговорила.

– Лесь… Лесь! – Машутка не отставала. – Послушай! Не бойся. Ничего ужасного не произойдет. Поверь. Ты сделала все, что могла. Дальше – не твоя забота.

– Я-а… не могу…

– Можешь. Еще как можешь. Смотри мне в глаза и полегоньку отпускай… разжимай… Легонечко… Сперва один пальчик, потом другой… Вот так… так… теперь мизинчик… Отлично!

Машутка сделала неуловимое движение – как мягкой лапкой мазнула. Как тогда на мосту Сул нанес резную отметину на нос уголовника. Но сейчас прикосновение было нежным. Никто не разглядел, а дивор перешел от одной сестры к другой – даже голубое свечение не промелькнуло. У Леси осталась мятая газета. Девушку вдруг отпустило (как разжались челюсти-лепестки ядки) – она всхлипнула, затем еще – и, наконец, зарыдала. Сама не поняла, как уткнулась Дэну в грудь и вымочила слезами ему рубашку. Дэн обнял Лесю – почувствовал себя таким взрослым, сильным. Он защищал свою подружку.

– Мы тоже уходим. Ей надо отдохнуть.

– Куда? – Лешка имел право спросить – ячейка признала его командиром.

– Куда-нибудь, где безопасно, спокойно. Куда-нибудь подальше.

– Нет такого места в Утылве! Война у нас. Нельзя!

– Почему же тем двоим можно?

– Машутка в отличие от вас знает… Чегой-то знает и совершенно уверена. И я ей верю. А нам всем надо оставаться здесь. Не расходиться и не разбегаться.

– Что Машутка? Подумаешь, важная фигура! цаца! – подковырнул Петька в отместку за издевки в свой адрес. – Вон все важные фигуры стоят. Столбики – ничуть не геройские. Надежда только на нас!

Петька по своей натуре всегда преувеличивал, но здесь был прав. Не старику же Щапову драться – он свое отвоевал в Афганистане. Васыр с кепкой на покатом морщинистом лбу тоже не атлет. Он был крепким советским начальником, но каким окажется сейчас? Даже Варвара не удержалась в директорском кресле на ТыМЗ. Понимает ли Васыр, что ему надлежит не насаждать справедливость, а разгребать завалы – неблагодарная работа, и тылки не будут благодарны. Обязан понять – кепка не чугунный котелок, можно достучаться. А стучать – бум! бум! бум! – примется вся Утылва. М-да, что еще предстоит… И от мэра Колесникова сейчас мало толку. Нагляделся ужасов на сыродиевском хуторе. Чагинский помещик хорош – последний его фокус с надгробным столбиком с именем Г. Сыродь – это, вообще, из разряда черного юмора. Не каждый воспримет. Вот и Сережка не воспринял. Чего же он? Ничего. До свадьбы заживет. А свадьба скоро – ее не избежать. Очевидно, в молодой семье главой станет Тамара. Потому что Колесникова серьезно подкосило.

Самая интересная в Утылве сейчас парочка – высокий Иван Елгоков и маленькая Машутка Кулыйкина – отделились от ячейки и поспешно направились куда-то вбок. Разумно, не через толпу же им толкаться. Проходя мимо, они смогли заглянуть за крыльцо, где прятались братья Клобы. Ворпани скалились вполне дружелюбно и не предпринимали никаких попыток их схватить и разоружить. Именно разоружить! потому что Машутка несла в кулачке главный приз всего сражения – синий дивор. И ворпани не могли этого не знать. Складывалось впечатление, что они присутствовали здесь в качестве наблюдателей (даже и нейтральных). Младший Клоб бросил вдогонку.

– Не засс…, Грицка. Если у тебя получится…