Сказка, расказанная на ночь

— А ты уверена? — спросил Крот, разлепляя зажмуренные глаза. — И правда! Я на другом берегу! И ты тоже!

— Мы оба на том берегу в первый раз за всю жизнь.

— В первый раз — только для моих ног, — сказал Крот. — Остальная часть меня годами стояла и ждала здесь.

Черепаха покачала головой.

— Я преклоняюсь перед твоим мужеством. Но почему ты так отчаян? Ни один Крот ещё не выходил из лесу без веской на то причины.

Крот немного подумал, вспоминая слова Волка.

— Я не Крот, — ответил он.

— О, правда? Тогда кто ты?

Крот обдумал вопрос, остановив взгляд на горизонте.

— Я уже не знаю, — наконец признался он.

— Ах, — вздохнула Черепаха, решив, что постигла цель странствий Крота. — Тогда ты ушел из леса, чтобы найти себя.

— Нет, — ответил Крот, делая несколько шагов прочь. — Чтобы найти кого-то другого.

Крот двинулся вдоль пологого холма, раздвинув высокие травы, которые качались где-то над его головой. На мгновение он остановился, чтобы помахать Черепахе рукой, а потом исчез в зарослях. Черепаха ещё некоторое время смотрела на след — подрагивающие листья, кивающие горизонту.

„Нам всем нужен кто-то, кто поможет выбраться из панциря!“ — прошептала Черепаха, провожая взглядом Крота, уже исчезнувшего в широком мире, лежащем впереди».

Габриэль сделала паузу, следя за выражением лица Сафо. Поэтесса прикрыла глаза, представляя перед внутренним взором то, о чем шла речь. Она медленно подняла ресницы, понимая, что Габриэль прекратила рассказывать. В комнате стояли тишина. По другую сторону двери, Зена сидела также с закрытыми глазами, представляя Черепаху, удивлённо провожающую взглядом Крота, пропадающего в высокой траве. О да, Габриэль умела рассказывать. Воительница улыбнулась, сожалея, что не может сейчас войти в комнату и заглянуть в глаза подруги. Вздохнув, Зена встала с табуретки и направилась вниз, в общий зал, чтобы приступить к своим обязанностям.

— И это всё? — печально поинтересовалась Сафо с интонациями маленькой девочки, не желающей отправляться в постельку.

— Завтра расскажу ещё, — пообещала Габриэль. — Я устала и сегодня ночью хочу выспаться.

— Спать? — возмутилась Сафо, вскакивая со стула. — Спать? Когда умрешь, времени для сна будет предостаточно!

— Ух! — заворчала Габриэль и повалилась на кровать. — Ты никогда не прекратишь, да?

— Никогда! — заверила её Сафо, поднимая наполненный кубок.

— Знаю, знаю… — протянула Габриэль, уже предчувствуя головную боль на следующее утро. — «И за сладкое!».

Сафо улыбнулась и выпила.

— Давайте петь! — предложила Лаки.

— Где моя лира? — спросила Сафо, озабоченная местонахождением своих вещей.

— Ты всё время теряешь свою лиру! — заметила Габриэль.

— Но всегда находится кто-нибудь, кто отыскивает её! — рассмеялась Сафо, стаскивая Габриэль с кровати и подталкивая к двери.

— Хорошо-хорошо, я принесу её. Где она лежит?

— В моей комнате.

— Хорошо. В твоей комнате. Ну конечно, — Габриэль покинула народ, веселящийся в её собственной комнате, и отправилась на поиски лиры.

Зена сидела у стола, перебирая пряди мокрых волос. Было темно и тихо. Единственным звуком, пробивавшимся в комнату, был приглушенный звук музыки из верхних комнат.

Зена была измотана. Она вынула меч из ножен и достала точильный камень.

Габриэль улыбнулась от знакомого звука затачиваемого меча. Она прокралась на цыпочках вниз по лестнице в обеденный зал, сжимая в руках свиток Сафо и её лиру.

— Зена! — прошептала бард, окликая подругу, сидевшую в другом углу комнаты.

Зена подняла взгляд и улыбнулась.

— Где ты была? Чем ты занимаешься? — спросила Габриэль, пересекая комнату и присаживаясь на стул рядом с воительницей.

— Думаю.

Сказительница заметила, что волосы Зены были ещё влажными.

— У тебя голова мокрая! Не простудись!

— Почти высохла, — пожала плечами воительница. — Волосы грязные были.

Габриэль улыбнулась, подумав о табуретке и лужице воды, которые она обнаружила у двери своей комнаты.

— Почему ты не вошла? — спросила она, наблюдая, как воительница водит оселком по лезвию.

— Там было слишком много народу.

Габриэль поймала взгляд Зены.

— Тогда почему ты ушла?

Зена перестала точить меч и сменила тему.

— Что это у тебя? — она указала точильным камнем на папирус в руках подруги.

— А, это! Я как раз собиралась показать это тебе.

Габриэль отложила лиру в сторону и развернула свиток на столе, а потом вытащила из-за пояса маленький свернутый клочок папируса.

— Это записка с угрозами, которая была привязана к стреле, вчера.

Зена взяла свиток из её ладони и кивнула.

— Посмотри на этот папирус и на эту записку.

При отблесках свечей Зена сравнила клочок и свиток — и глубоко вздохнула.

— Этот клочок — от этого свитка?

— Вот именно. Нет двух одинаковых свитков папируса. Они все отличаются по едва заметным признакам: несколько разный узор, чуть-чуть непохожие кусочки древесины. Клочок с запиской — от этого свитка.

Зена понимающе кивнула.

— А откуда этот свиток?

— Это свиток Сафо. Из её сумки со свитками, если быть точной. Я заметила его, когда вошла в её комнату, чтобы взять лиру.

Габриэль приблизилась к воительнице и положила ладони на её руку, встревожено наморщив лоб.