Сказка Сердца | Часть 2: Сквозь огонь

Лодка медленно рассекала гладь стоячей воды среди каналов промышленного сектора. Осьминог плыл перед ней, плавно скользя под водой и устремив глаза вверх. Он спокойно смотрел, как проплывали над ним металлические мосты и арки железнодорожных развязок, снизу покрытые поедавшей всякий свет чёрной копотью и сердечной пылью – она любой темноте придавала красноватый оттенок. Рог, росший из его головы, пришёлся очень кстати. Он плавно рассекал воду. Раненое щупальце немного отросло, но осьминог всё ещё еле заметно вилял при движении, и раз в несколько толчков ему приходилось подруливать. Лила лежала на носу лодки, почти свесив голову, и молча смотрела вперёд, сквозь гладь воды ловя отражение собственных мыслей. Здоровяк тихо грёб, сидя к ней спиной, а Гудди развалился на корме, ловя взглядом рваные лоскуты небес.

– Я не пойду с вами на завод, – произнесла обезьянка, очнувшись от своего забытья.

Все промолчали.

– Это почему? – буркнул Снорри через несколько гребков.

– Лучше расскажи мне, как добраться до той тюрьмы, откуда ты меня вытащил, – не обращая внимания на вопрос, спросила Лила.

– Ты собралась туда одна? – удивился Гудди.

– Да, – кивнула обезьянка, не отрывая взгляд от воды.

– Мы же, кажется, договаривались, – прохрипел здоровяк недовольно.

– Месть – блюдо, которое подают вовремя, – хмыкнула Лила, – может быть, я ещё успею, – она помолчала, вглядываясь в своё чёрное отражение, разбегающееся в воде, – должна успеть.

Гудди приподнялся и поймал хмурый взгляд человека. Снорри покачал головой, перестал грести и достал из внутреннего кармана жилета бумагу, сложенную в несколько раз.

– Башня отмечена двумя крестами, – сказал он, передавая карту обезьянке, – стой, – он отдёрнул руку назад, развернул бумагу и, поманив Лилу рукой, стал искать что-то среди тонких непонятных линий, – вот здесь я высажу тебя, – он ткнул пальцем в заштрихованную зону, – двигайся на юг, пока не выйдешь к Колизею, дальше должно быть понятно.

Обезьянка, забравшаяся ему на плечо, кивнула, приняла свернутую им карту и положила её в маленький рюкзачок за спиной. Снорри вновь принялся грести.

– Что отстали? – раздался впереди булькающий голос Рауда.

– Ничего, всё нормально, – откликнулась Лила, возвращаясь на своё место.

Осьминог посмотрел на неё с укоризной и нырнул обратно в воду.

– Ты … – начал было здоровяк, но потом устало вздохнул: – а, ладно. Надеюсь, тебе удастся вытащить сестру.

Спустя время возле одной из развилок он треснул веслом по воде, и осьминог снова всплыл, вопросительно глядя на лодку.

– Мы здесь свернём, – крикнул Снорри, – надо подбросить Лилу, ты плыви пока туда, осмотрись. Рауд кивнул и снова исчез под водой.

Лодка подплыла к маленькому каменному причалу между двух цилиндрических башен, подпиравших большой бетонный мост над ними.

– Здесь, – сказал здоровяк, подняв вверх вёсла.

Лила бодро спрыгнула на причал и, помахав рукой, бросилась вперед, к винтовой лестнице, поднимавшейся к мосту.

– Будем ждать тебя на западной опоре по пути от Сада к замку Ят, но только до заката.

– Береги себя, – крикнул ей вслед Гудди.

Обезьянка, взбегая по ступеням, остановилась, посмотрела на него и улыбнулась, но через мгновение вновь припустила вверх.

– Нет у вас, оживляшек, мозгов, – хмуро сказал Снорри, разворачивая лодку, – только дерево, одно слово – деревяшки.

– Ты всех так ненавидишь или только нас? – уточнил Гудди, разглядывая колонны и мост над ними.

– Всех, – скривил губы здоровяк, – зачем делать исключения?

– Почему?

– Потому что ненавидеть проще. Не надо ни к кому привязываться, никому верить. Тогда тебя никто не подставит и не подведёт, – констатировал Снорри, опустив глаза и рассматривая влажное дно лодки.

– А что такое ненависть?

– Это… ммм… чувство в груди, его испытываешь, когда хочется кому-то камнем разбить голову.

– А разве это так страшно, что тебя кто-то подведёт, что ты собираешься из-за этого всю жизнь испытывать это чувство?

– Страшно, – кивнул Снорри, – так что лучше заранее размозжить ту голову, которая может тебя подвести.

– А Рауду ты тоже голову размозжишь? – нахмурился Гудди.

– Рауду… наверное, нет, – пожал плечами здоровяк, – он сам….

– То есть у тебя есть исключения, – перебил его Гудди, – а Лиле? А мне?

– А тебе – подумаю, если ты не перестанешь задавать мне тупые вопросы, око.

– В твоей теории много дыр. Если бы я был око, то… Я бы не спас вас в пустыне.

– Ты спас нас, чтобы пробраться в Свободный Город.

– Нет.

– Чем докажешь?

– Не могу придумать, – с грустью опустил голову оживлённый.

– Потому что у тебя нет мозгов, деревяшка, – усмехнулся Снорри, – и именно поэтому мне не нужно ничего тебе разбивать, ты сам прекрасно с этим справишься.

Снорри заложил поворот и вернулся на изначальный маршрут.

– У Рауда же есть мозги, – не унимался Гудди.

– Я не уверен, – пожал плечами здоровяк, – мне кажется, у него там просто желе. А вот у кого есть мозги, так это у людей. И людям я с удовольствием размозжу голову.

– Наверное, не все люди одинаковы.

– Все одинаковы, – ответил Снорри и закрыл глаза. – Все.

– А Отец? – не унимался Гудди.