Сказка Сердца | Часть 2: Сквозь огонь

– Да, мои родители со среднего яруса, – пожал плечами Астолок, – но это не мешает мне здесь немножко подгнивать, – усмехнулся он и потрогал порез на ноге.

– Какими судьбами?

– Какими судьбами… – старший техник задумался, – я просто работал не там, где нужно. В Университете произошло ограбление, а я был ответственным за ключи. Вот и сижу здесь до выяснения обстоятельств.

– А что украли?

– Руну.

– Руну? – переспросил Этель.

– Да, осколок Сердца.

– Ого, не думал, что они ещё существуют.

– Я тоже не знал о них, пока меня не посадили сюда. Но сосед, – он показал большим пальцем в бок, – просветил.

– Ммм… – протянул Сафрона.

– Их вроде как пять. Когда Сердце впервые раскололось, то первые руны достались после целого месяца торговли шести семьям.

– И что потом?

– Потом известно, что из мира пропали чудеса, куклы перестали оживать. Женщины стали беременеть.

Сосед справа рассмеялся.

– Интересно, не знал этой истории, – прокряхтел Этель, меняя позу.

– Я тоже, – усмехнулся Астолок, – да и сейчас я знаю её со слов пройдохи из «Ржавой Трубы», прославившегося тем, что выдавал себя за придворного машинописаря замка Леватургоста.

– А правды нет, – глухо буркнул сосед справа, – и не стоит её ловить. В башках у людей всё так устроено, что любая правда, сказанная утром, к вечеру превратится в ложь.

– Сколько раз сжигали большую библиотеку? – раздался голос издалека слева. – На моей памяти она горела раза три!

– Да что за брехню ты несёшь, – ответил ему кто-то с той же стороны, – тебе не может быть столько лет, чтобы она горела за твою никчемную жизнь три раза. При Саммариусе горела один раз, благословенны луны. Да и при Тэмене не горела. Мой отец ребёнком застал.

И они продолжили ругаться, замкнувшись друг на друге и вскоре перейдя на личности.

– А ты здесь почему? – тихо спросил у Этеля Астолок.

– Я сам не знаю, – пожал плечами Сафрона и усмехнулся, – влюбился в опасную девушку.

– О-о-о, – протянул старший техник, – это достойная причина.

– Мне тоже так кажется, – улыбнулся в темноте Этель, – жаль, что теперь не увижу её.

– Не стоит отчаиваться.

– Да, не стоит, но я что-то не слышал, чтобы из наших тюрем кто-то выходил.

– Это правда, – поддакнул сосед справа, – отсюда только без головы выходят. И чаще всего в направлении подземного озера.

– Так правды никакой и нет, – вставил довольный собой магистр.

– Нет. И это единственная правда, – парировал сосед, – хотя тут может быть и обратная мыслеформа. Ведь само существование неправды подтверждает существование истины.

– Философия всегда отличается тупиковостью рассуждений, – сказал кто-то слева.

– Тебя забыли спросить, – ответил ему его соперник, и они вновь перешли на ругань.

– А как твоё имя? – обратился Этель к соседу справа.

– Канаан, – ответил тот. – Мастер Канаан.

– По двигателям?

– Да.

– Была тут у меня на днях проблема с двигателем, но старик магистр её решил.

– Значит, магистр с мозгами, – прохрипел Канаан, – таких что-то мало я встречал.

Астолок заёрзал на своём месте, а потом с грустью добавил:

– Это правда. Я один «Вечерний ветер» читал вместо книг по инженерному делу. А я, старший техник.

– Вот-вот, – с горечью произнёс мастер.

– Ну, мой магистр быстро разобрался, – пожал плечами Сафрона, – починил «Молнию».

– Вот это да! – удивился Канаан.

– Не слышал о такой, – подхватил Астолок.

– Это раритет, – продолжил Канаан, – времен Третьего Ренессанса. Откуда они у тебя?

– Да это не у меня, – ответил Этель, – у моего ассистента. Украл он их где-то.

– Ничего себе украл! – засмеялся мастер Канаан. – Их нет в природе уже несколько столетий.

– Но магистр был уверен, что это «Молнии».

– Магистр твой ошибся, – прохрипел в ответ Канаан, – и это меня не удивляет. Последний, которого видел я, рассказывал еретические небылицы и спорил сам с собой разными голосами. Так что я вообще сомневаюсь, что среди них остались нормальные.

– Я знал одного, – вклинился в их спор Астолок, – он был мастер своего дела. Часы чинил на башнях. Пришёл к нам в замок как раз в тот день, когда меня взяли под стражу, а я ему журналы совал со сплетнями.

– Я бы не отказался сейчас полистать «Вечерний ветер», – мечтательно произнёс мастер, – посмотреть на цыпочек из Квартала Мостов.

– Да они все одинаковые стали, – тоном знатока ответил Астолок, – каждый месяц копируют наряды моей госпожи. Никакой фантазии.

– А кто твоя госпожа? – спросил Этель.

– Герцогиня Ки – самая красивая женщина Города, – с гордостью ответил магистр.

– Это что ли фаворитка молодого Узурпатора? – спросил кто-то слева.

– Как вы смеете?! – дёрнулся было Астолок, но больная нога помешала ему вскочить.

– Да она уже и не в фаворе, тот себе помоложе нашёл, говорят из простолюдинок, – поправили его.

– Вы распространяете ужасные слухи, они же в конце концов двоюродные брат и сестра, – возмутился Астолок, повысив голос, но тут же вспомнил, как сам бегал по замку и всем пересказывал статью и показывал фотографии из «Вечернего ветра» с молодым Йомерой и неизвестной девушкой с корзинкой цветов.

– А я слышал, что они женятся.

– Кто? – удивился Этель.