Сказка северных ветров (СИ)

Упоминание о младшем брате Лорда-Оборотня послужило причиной хмурости Иньярры. Потянувшись за чашкой с ароматным травяным чаем, она сделала несколько глотков. Ей было нечего сказать, ведь Истар наверняка увидел аметист на шее младшего Лорда и понял, что тот в его отсутствие донимал её. Но Истар удивил её.

— Тебе не следовало надевать на него амулет, — осуждающе произнёс он, и хотел было сказать что-то ещё, но Ярра перебила его.

— У меня не было выбора.

Она не понимала, почему должна оправдываться за то, что нашла способ отделаться от зверя Эрдлига, одержимого ею. Ведь она твёрдо была уверена, что, оставшись без него, мужчина потерял к ней интерес. И это казалось лучшим из выходов, до тех пор, пока Истар всё не испортил.

Обида, всколыхнувшаяся в груди знахарки, оказалась настолько сильна, что она не желала продолжать разговора. Столько дней она ждала, когда Истар вернётся, представляла, как они будут радоваться каждой минуте, проведённой вместе. А в итоге получила хмурый взгляд и осуждение, которых уж точно не заслужила.

Чувствуя, как неотвратимо меняется настроение Иньярры, Истар попытался достучаться до её разума:

— Это Приграничье, Ярра. В любой момент может начаться Прорыв и нам понадобится сила Рэйлифов, чтобы справиться с ним. — Замолчав, он надеялся, что до неё дойдёт вся серьёзность положения. Но она упрямо сжала губы в тонкую линию и скрестила руки на груди. Видя это, он решил прибегнуть к куда более серьёзным доводам. — Я видел Лорда-Оборотня чуть больше суток назад, — весомо произнёс он, — и он понятия не имеет о том, что произошло с его братом. Эрдлиг ни о чём не рассказал семье, дабы они не обратили на тебя свой гнев. А они разгневаются. Можешь быть уверена.

— Если бы Эрдлиг не приехал сюда, ничего бы не случилось, — вспылила Ярра. — Лорд-Оборотень мог бы проследить за этим. Он прекрасно видел, что его брат не в себе.

Истар мог бы многое ей сказать, что вместо этого невесело усмехнулся и неопределённо отозвался:

— Значит, так было нужно. — И тут же примирительно попросил: — сними с него амулет. Ни один пограничник не заслуживает такого. Лишиться своего волка хуже смерти.

Ярра понимала, что в чём-то Истар прав. Понимала, что калечить Эрдлига, забирая у него половину его самого — это слишком. Но ей стало не по себе от того, что все здесь стояли друг за друга, а она оказывалась сама по себе. Истар, Рэйлиф, Эрдлиг и Радуш — у всех них были волки, которые их объединяли. А она как была чужачкой, так ею и осталась.

Горечь, скопившаяся внутри неё, вырвалась ядовитыми, колкими словами, бившими наотмашь:

— Откуда тебе знать каково это? Ты ведь его не терял.

Резко поднявшись из-за стола, она уже у выхода из кухни сухо обронила:

— У меня испортился аппетит.

А некоторым временем позднее, ступая по хвойной подстилке меж высоких сосен, она с печалью думала о том, что Истар не догнал её и не остановил. Даже не попытался примириться, став на сторону мужчины, который ещё недавно желал ему смерти. Ей было не понять этого.

Смахивая злые слёзы с щёк, она приблизилась к высокому скалистому берегу, но когда до него осталось чуть больше двадцати шагов, заметила, что её излюбленное место уже занято. И не кем бы то ни было, а младшим Рэйлифом, из-за которого и случился разлад между ними с Истаром. Усмехнувшись злой иронии судьбы, она поняла, что развернуться и уйти уже слишком поздно, поэтому тихо подошла к мужчине, сидящему на валуне у обрыва, и устроилась рядом с ним.

— Не думала, что кто-то из местных любит бывать здесь, — попыталась улыбнуться она, надеясь, что глаза не успели покраснеть от слёз. Ей хотелось скрыть душевный раздрай, отнимающий слишком много сил. И, казалось, повернувшись к ней, Эрдлиг ничего не заметил, когда вопросительно вынул бровь, глядя ей в глаза. А Ярра пояснила: — раньше, кроме меня, сюда никто не приходил.

— Прошу прощения, что омрачил это место своим присутствием, — истолковав её слова по-своему, мрачно ухмыльнулся он и отвёл взгляд.

А ей в какой-то момент показалось, что привычную пронзительную синь взора затянуло серостью. Будто бархатное кобальтовое небо скрылось за тучами. И уже позднее пришло осознание, что без своего волка он медленно чах, пусть даже старался казаться таким же, как раньше.

Какое-то время они сидели плечо к плечу и смотрели в чёрные воды Шерла. С приходом весны быстрая река разрослась, забурлила, ожила, сбросив с себя путы зимнего сна. Таящие снега Клыков Бога преобразили её.

Глядя на излучину реки, Иньярра вдруг решила озвучить то, что давно копилось внутри:

— Эрдлиг, мне жаль, что всё так вышло. Я никому не хотела этих проблем.

Наверное, ему стоило что-нибудь сказать, чтобы поддержать её смелость, но он нашёл в себе силы только на то, чтобы кивнуть, принимая её слова, давая понять, что она услышана. И в этот момент она вдруг поняла, что нужно делать.