Сказка сказок, или Забава для малых ребят

Мошьоне, придя в ту страну и услыхав указ, пошел прямиком к королю и вызвался бежать наперегонки с королевной. И после того как условились: или хорошо пятками работай, или тыковку потеряешь, — на следующее утро Мошьоне, притворившись больным, сказал королю, что поскольку сам бежать не может, то вместо себя пошлет приятеля. «Пусть будет, как он хочет, — отвечала Чьяннетелла (так звали дочь короля). — Мне и на волосок нет разницы, с кем из них бежать».

И когда вся площадь наполнилась народом, желавшим посмотреть на состязание, и люди толпились в окнах, как муравьи, и наполняли собой террасы, как яйцо скорлупу, появился Егоза и направился к дальнему краю площади, ожидая сигнала. Пришла и Чьяннетелла в юбке, подвернутой до половины голени, и в красивых и облегающих стопу башмачках, с подошвой не толще десяти пунт. Они встали на одной линии вровень плечом к плечу и, услышав «тра-та-та-та» барабана и «ту-ру-ту-ту» трубы, пустились бежать так, что пятками касались плеч. Вообразите, что они были похожи на зайцев, преследуемых охотниками, коней, вырвавшихся из конюшни, собак, которым привязали надутый пузырь к хвосту, или ослов, которых хорошо ткнули палкой в задницу.

Но Егоза, делом оправдывая свое имя, перегнал королевну больше чем на ладонь. Когда они пробежали весь путь до конца, стоило услышать, что тут поднялось: гвалт, вопль, свист, топот всего народа, который кричал: «Слава, слава чужестранцу!» И Чьяннетелла, пристыженная и оскорбленная проигрышем, покраснела, как попка школьника, получившего порцию розог.

Но поскольку по условиям состязания следовало бежать наперегонки два раза, она стала думать, как отомстить за поражение. И, придя домой, тут же принялась колдовать над перстнем, чтобы у каждого, кто наденет его на палец, отнялись бы ноги, так, что он не смог бы не только бежать, но даже идти шагом. Этот перстень она послала в подарок Егозе, прося, чтобы он носил его на пальце как знак ее любви.

Заячье Ухо подслушал, что дочь рассказала отцу о задуманном ею подвохе, но до времени никому не стал о нем говорить, ожидая, что будет дальше. И вот наутро — когда под звуки птичьих фанфар Солнце, посадив Ночь на осла тьмы, всыпало ей плетей[356] — оба соперника вернулись на площадь. Был дан положенный сигнал, и вновь засверкали пятки, но на этот раз не столько Чьяннетелла уподоблялась новой Аталанте[357], сколько Егоза напоминал усталого осла или стреноженную лошадь, не будучи в силах сделать ни шага.

Но Бей-не-глядя, видя товарища в беде и узнав от Заячьего Уха, в чем ее причина, снарядил арбалет и, выпустив стрелу, попал точно в перстень на пальце Егозы и выбил из него камень, в котором заключена была вся колдовская сила. Его скованные ноги, таким образом, были распутаны, и, пустившись вдогонку на манер горной козы, он в четыре прыжка догнал Чьяннетеллу и выиграл забег.

Король, видя, что лавры достались олуху, что пальмовая ветвь оказалась в руке простофили, что триумф выпал болвану, задумался, отдавать или не отдавать ему дочь. Обсудив дело с мудрыми советниками, он услышал общее мнение, что Чьяннетелла — кусочек не по зубам босяка и бродяжки и ее отцу подобало бы, не стыдясь прослыть нарушителем слова, взамен руки дочери отвалить ему приличный куш денег, что, несомненно, удовлетворит этого дрянного нищеброда больше, чем все женщины мира.

Королю понравилась эта мысль, и он велел спросить у Мошьоне, сколько денег согласился бы он взять взамен обещанной невесты. На что Мошьоне, переговорив с друзьями, ответил: «Мне хватит столько золота и серебра, сколько мой товарищ на спине унесет». Король согласился, и вот приятели пришли к нему вместе с Крепкой Спиной, которого стали нагружать сундуками дукатов, мешками песо, кошелями эскудо, бочками карлинов, ларцами ожерелий и перстней, но, сколько ни грузили, Крепкой Спине все было нипочем; он стоял как башня. Уже не хватало ни королевской сокровищницы, ни запасов у городских банкиров, ростовщиков и менял, и король послал по всему дворянству, собирая взаймы серебряные подсвечники, супницы, бокалы, тарелки, подставки, подносы; но даже и серебряных ночных ваз у благородных особ не хватило, чтобы нагрузить Крепкую Спину как подобает. Наконец друзьям надоело это занятие, и они, довольные тем, что уже получили, ушли из этой страны.

Королевские советники, увидев, сколь неисчислимые богатства достались шайке босяков, сказали королю, что большая глупость — дать вынести вон весь достаток королевства и надо послать за ними солдат, чтобы облегчить от ноши этого Атланта, который тащит на плечах целое небо сокровищ[358].

Король, прислушавшись к совету, наскоро снарядил отряд из пехотинцев и конников и отправил их по следу. Но Заячье Ухо услышал его решение и предупредил товарищей; и когда солдаты уже догоняли их, поднимая пыль до небес, Продувало так задул им в лицо, что врагов не только повалило ветром наземь, но и, как бывает в северных странах, отнесло вспять больше чем на милю.