Сказка со счастливым началом

Они вошли в тёмный, неосвещённый проулок, и Соня выдохнула про себя с облегчением: здесь никто из знакомых не увидит.

– Ты меня узнала? – выдавил он, наконец.

И попался. Соня замедлила шаг и глянула на него, словно только заметила.

– Кажется, ты из Анькиной группы? Лёша, да? – она старалась говорить недоумевающе-рассеянным голосом. – Ой, нет, вроде – Дима?

– Я… Я говорил, что найду тебя… вот и…

Парень совсем потерялся – эта неуклюжая фраза явно была заготовкой, но не подходила ни к содержанию, ни к тону разговора. Правда, и Соня ожидала от него другого и не знала, как себя вести. У неё не находилось повода произносить едкие реплики или нравоучительные фразы. Даже послать – не пошлёшь, вроде как он и не пристаёт, и не наглеет, и не делает непристойных предложений. И вообще, он весь вымок, так и хочется поднять зонтик над его головой, хотя она и выше Сониной сантиметров на двадцать.

– Извини, я спешу, – сказала она и сама поморщилась – всё шло не так. – Танечка ещё на работе, ты ведь её ждёшь?

– Танечка? – удивился Дима и вдруг усмехнулся: – А, эта детка с оленьими глазками?

Он сразу же напомнил ей прежнего самоуверенного юнца.

– Угу. Такая же детка, как ты.

– Я ждал тебя. И ты это знаешь… – голос его стал, наконец, решительным. – Нам надо поговорить.

Они уже подошли к переезду, на котором ярко горел фонарь. Сбылись Сонины опасения: семафор только что переключился на красный, и они встали на самом видном месте, возле закрытого шлагбаума. Вдали уже показались огни электрички, послышался длинный гудок.

Дима повернулся и торопливо, но как-то смущённо схватился за Сонин зонтик, чуть повыше её замёрзшей руки.

– Я оставил за почтой джип. Давай поедем куда-нибудь. В ресторан или в клуб.

– Мне некогда, я спешу, – повторила она свою дурацкую фразу.

Да что же это такое… Почему у неё не получается просто отшить его – быстро и метко?

Поезд, громыхая, летел мимо – не электричка, а товарняк, с бесконечными вагонами – круглыми или полыми, разноцветными, как детские формочки; и казалось, конца и края ему не будет.

Рука Димы сползла по рукоятке зонта, накрыв Сонину руку.

– Ты совсем ледяная, – сказал он и слегка сжал ей пальцы.

Несмотря на то, что он сильно промок, ладонь у него оказалась горячей. Кисть его руки, тонкая и сильная одновременно, полностью охватила зажатый кулачок Сони. В ту же секунду она очнулась, выдернула зонт и отчеканила, перекрикивая грохот колёс:

– Так. Давай – раз и навсегда. Никуда я с тобой не поеду. Мне нужно домой. Разговаривать нам не о чём. И не смей больше приходить – не хватало мне проблем на работе!

Она впервые за всё время подняла на него глаза. Лучше бы она этого не делала. Это был и тот Дима, какого она себе рисовала, готовясь к разговору, и совсем, совсем другой…

«Ты совсем ледяная, – сказал он.»

Нервный, взволнованный, он хмурился, глядя на неё исподлобья. У него были тёмные, глубокие и живые глаза человека, который привык напряжённо думать. Сейчас они казались полными страдания и затаённой надежды. Никогда раньше Соня не видела у мужчин таких глаз. Она привыкла к непроницаемому, уверенному взгляду Жени. Дима смотрел откровенно, полностью раскрываясь перед ней, и одновременно без всякого спроса проникая к ней в душу.

– Я отвезу тебя! Пожалуйста, всего пару слов. Пару слов, прошу тебя…

Она скорее догадалась по его губам, чем услышала. Поезд, наконец, проехал, и шлагбаум медленно пополз вверх. Соня поспешно отвела взгляд: она не понимала, как это может быть: тот парень – тогда, на даче, с его нахрапом и пьяным хамством, и этот интеллигентный, рефлексирующий мужчина с умоляющим лицом… Да, мужчина. Она и хотела, и не могла сейчас воспринимать его Анькиным ровесником.

Да нет, это просто темнота и её дурацкие сны – не бывает подобных метаморфоз. Надо взять себя в руки, не сходить с ума.

– Мне тут три минуты ходьбы. И дома ждёт муж. Пропусти… Пропусти немедленно!

Он действительно загородил ей дорогу – теперь у него был вид человека обречённого и готового на всё.

– Он тебе не муж, – жёстко произнёс парень. – И никогда им не будет. Я всё про него узнал. Первая жена от него сбежала – знаешь, к кому?

– Ты как старая бабка! – разозлилась Соня. – Все сплетни собрал?

– Ты его не любишь.

– Люблю. Дима, умоляю – не устраивай мне… Ну, зачем, на кой тебе это надо? Ну что ты, как идиот, торчишь у забора, людей пугаешь? У тебя есть Катя, у тебя есть… всё у тебя есть. Курам на смех – я старше тебя на восемь лет, я живу другой жизнью, ты ничего про меня не знаешь. А я – вообще – ничего – не хочу – про тебя – знать! Оставь ты меня в покое!

Это было ужасно… Устроить такую истерику, вместо того, чтобы спокойно, доброжелательно отшить зарвавшегося сосунка! Это был проигрыш, настоящий проигрыш. Ледяной взгляд, равнодушный голос – вот что заставило бы его отступить. Но теперь, Соня видела, он не уйдёт. Она попыталась оттолкнуть его – но сейчас он не был пьян и крепко стоял на ногах, мало того, схватил её за руку, удерживая.