Сказка среди бела дня

- Я пожалуюсь Старому году!

- Попробуй! - усмехнулась Чёрная душа. - А я напишу на вас обеих донос, что вы кричали: «Да здравствует Новый год!»

Бабы от такого нахальства разинули рты. А Чёрная душа неожиданно вскочила на велосипед Продажной и помчалась к Ярославлю, крутя педали своими ледяными ногами. Бабы завопили и погнались за ней.

Но разве можно было её догнать! Она так пригнулась к рулю, что из её правого глаза чуть не вывалилась картофелина. Вот почему Чёрная душа не заметила, как её обдала смёрзшимися комьями снега и обогнала машина, в которой ехал Митя.

Впрочем, Митя тоже не заметил бабу. Сидя в кабине самосвала, он что-то доказывал шофёру. Он уже рассказал о Лёле, и о Старом годе, и о злых бабах…

Заглядывая шофёру в глаза, Митя говорил:

- …Они хотят остановить время! Понимаете?

- Как это? - солидно спросил шофёр.

- А так. Вам к которому часу в гараж?

- Ну, к пяти…

- Пяти не будет, - сказал Митя. - Сегодня будет, завтра нет.

- А когда же в гараж? - спросил шофёр, посмотрев на Митю.

- Никогда, - сказал Митя. - Так и будете всегда ездить.

- Здоров врать! - сказал шофёр и покрутил головой.

Митя горестно замолчал.

15

Сидя в своей башне с бойницами вместо окон, где висел огромный неподвижный маятник и сверху торчали зубчатые колёса гигантского заржавленного механизма, Старый год писал тушью на листе ватманской бумаги:

МАНИФЕСТ

Что есть - то есть, чего нет - не будет.

В мире ничего нового не случится.

Ничего не изменится.

Отныне 31 декабря будет длиться вечно!

Заскрипели ступени, распахнулся люк в полу, из него выскочила Чёрная душа и безмолвно положила на стол перед Старым годом волшебные часики - сердце Лёли. Старичок вскочил, вцепился в часики. И вдруг наверху захрипели башенные часы, заскрежетали колёса, взлетел столб пыли. И тяжёлый маятник пронёсся мимо голов Старого года и Чёрной души, которые отпрянули поражённые.

Дрожащей рукой Старый год поднёс часики к глазам:

- Да, это они.

Он знал: только одни часики в мире могли разбудить мёртвый маятник башенных часов!

Чёрная душа объясняла старику, что старалась остановить эти часики и ничего не вышло, но Старый год не слышал её. Он глубоко задумался. Через него пролетела гигантская тень маятника, где-то каркали вороны, и в порывах ветра глухо звенел лист железа на крыше… Вдруг наверху что-то зашипело, захрипело, загремело, заскрежетало. Чёрная душа тревожно подняла голову. Раздался мощный бой часов, какого Ярославль не знал со времён царицы Анны Иоанновны. Над куполом взлетела туча ворон. Вся башня гудела, как колокол. Не веря своим ушам, прохожие останавливались и задирали головы. Мастер Петушков выбежал без шапки из часовой мастерской, не понимая, что случилось.

А в башне маятник мерно летал от одной стенки к другой. На губы Старого года легла жёсткая складка.

- Всё равно мы их остановим! Принеси-ка мне ту бутыль. - Чёрная душа бросилась в угол и осторожно принесла огромную бутыль с черепом и костями на наклейке.

- Азотная кислота, - сказал Старый год и горько усмехнулся.

Боязливо Чёрная душа налила кислоту в старинный фарфоровый сосуд с инициалом «А», ангелочками и царской короной.

О, если бы этот сосуд мог чувствовать и говорить! Он содрогнулся бы! Лёгкий аромат ещё сохранился в нём; ещё не выветрился за целых два столетия. А сейчас… Старый год бросил часики в кислоту, - раздалось шипение, из сосуда поднялось удушливое облачко. Старичок мрачно сказал:

- Мгновение, остановись!

Часики лежали словно на дне колдовского озера; от них поднимались пузырьки воздуха. Старый год и Чёрная душа наклонились над кислотой; очертания их лиц менялось среди паров.

- Этим пользовались ещё в мрачные времена Антонио Сегеди, - сказал Старый год, и закрыл сосуд фарфоровой крышкой, - В этом адском растворе они исчезнут без следа!

16

Держа в глазу чёрную лупу, мастер Петушков склонился над столиком. Он разглядывал дамские часики величиной с божью коровку, которые принесла чинить какая-то гражданка из Костромы. Увидев в механизме порванный волосок, мастер усмехнулся: такие волоски делал мастер Джозеф Склют, переселившийся в 1893 году из Женевы в Ростов-на-Дону. Петушкову было приятно думать, как он скажет это гражданке из Костромы, когда та придёт, и удивит её своими познаниями.

Вдруг Петушков поднял глаза, будто его позвали. Он увидел мальчика; прижав нос к стеклу, мальчик не мигая глядел на мастера. Петушков поманил его пальцем.

И, когда Митя вошёл, спросил:

- Тебе кого, мальчик?

- Нет… Я ошибся… - сказал Митя, глядя во все глаза на лупу, торчавшую из глаза мастера.

- А что ты думал? - с интересом спросил Петушков. - Можешь задать мне какой хочешь вопрос и на всё получишь ответ!

- Я ищу старичка… Старый год… Не знаете, где он живёт?

Мастер улыбнулся.

- Как же я могу не знать? Старый год?.. Там же, где Новый! - И, не задумываясь, почему-то указал на детский универмаг через улицу, где зажигались и гасли буквы - «Всё для Нового года!» - А зачем тебе?

- Да так… - уклончиво сказал Митя. - Я ищу одни часики… «Артель «Игрушка», 1-й сорт…»