Сказка старого эльфийского замка (СИ)

А не успела за парнишкой хлопнуть входная дверь, как к ним с озабоченным видом кинулась и совсем молоденькая девушка. Сама помятенькая такая, даже след от подушки на щеке виден, да и платье ее, слегка волочащееся по полу, одето было, похоже, без всех положенных нижних юбок, а прямо так — на рубаху. Тоже, как хозяин и давешний пацан, вскочила только что с постели. Но ее искреннее желание позаботиться о них сомнения не вызывало. Поскольку, приблизившись к столу, она, несколько неуверенно улыбаясь, протянула им… деревянные башмаки и полосатые чулки, вязанные из грубой шерстяной нитки.

— Переобуйтесь господа, а я ваши промокшие сапоги до утра поставлю сушиться, — молвила она и отвернулась.

«— Видно совсем еще молода, раз так смущается ввиду всего лишь переобувающихся мужчин…» — подумалось Корру, но не задержалось. Потому, как только сейчас, когда он начал стягивать с себя сапоги, он вдруг понял, насколько они промокли и проморозили ему ноги. Да, не без последствий прошло многочасовое лазание по колену в снегу.

А девочка с поклоном приняла их вещи и умчалась куда-то в задние помещения трактира. Но оттуда вышла другая девица, постарше и посочнее первой, но похожая на нее настолько, что сразу становилось понятно, что они сестры. Руки второй девушки были заняты охапкой белоснежного постельного белья и лицо уже ничем не напоминало заспанную мордашку младшенькой. Но вот одета она была так же — на скорую руку, юбка сразу на рубашку, а голые плечи прикрыты шалью, повязанной крест накрест.

Но эта девица в зале не осталась, а лишь изобразив в их сторону поклон, отправилась вверх по лестнице, туда, где обычно располагались комнаты для постояльцев.

— Это они хорошим бельем сейчас наши кровати перестилать станут, — кивнув в сторону удаляющейся девушки и заговорщицки наклонившись к нему, почти на ухо поведал эльф. — Я тут в первый раз когда был, еще при деде нынешнего трактирщика, так по поводу несвежих простыней скандал учинил. Но тогдашняя хозяйка теткой умной оказалась — она и сама рядиться со мной не стала, и муженьку быстро рот прикрыла, а потом молча все и устроила. И я, уходя со двора в тот раз, переплатил не жадничая. Вот с тех самых пор они всегда так и стараются.

Что стараются, было ясно и без его пояснений. Только Корр, наконец-то, ощутил, как его заледеневшие ноги начинают чувствовать колкость сурового носка, а к ним уже опять бежала та же молоденькая девчонка, теперь с двумя большими парящими кружками.

— Попробуй, это что-то вроде глёга, только они его на сидре делают, а не на красном вине, как в Эльмерии принято. Яблочком пахнет, — посоветовал эльф, тянясь к кружке, и забирая ее прямо из рук девушки.

Действительно вкусно и немного необычно, оценил Корр поданное питье. Но вдумчивой дегустации не вышло, поскольку следом и пожрать принесли. А его организм, отогреваясь в целом, к этому моменту совсем расслабился и волю получил желудок. И вот именно его требование мягким выражением «хотелось бы покушать» назвать уже было нельзя. Поэтому первая глубокая тарелка, наполненная чем-то мясно-овощным, жидким и горячим, была вычерпана так быстро, что даже толком распробовать ее составляющие Корр не успел. И только после этого, вздохнув чуток и поцокав обожжённым языком, он принялся за следующее, что появилось на столе.

Толстые сосиски, еще булькающие горячим жирком по лоснящейся кожице и сочная распаренная капуста, исходящая под ними острым квашенным духом. Клубеньки, бликующие желтым от сдобрившего их топленого масла, и ломти темной кабанятины, к жаренной корочке которых пристали можжевеловые ягодки, с которыми их, похоже, мариновали, чтоб изгнать из мяса запах зверя. Целая гора огурчиков, хрустких даже с виду, и розовая буженина с белыми прослойками на срезе, щедрыми кусками разложенная по блюду вместе с ломтями какой-то птицы…

Вот какой, Корр уже сказать не мог, поскольку ставший вдруг тесным дублет, попробовать ее не позволил. Ворон честно пытался и даже тот малый дублет расстегнул, но… верх поддержали и штаны. А развязать их, в присутствии все той же молоденькой и трепетной девицы, что почти не уходила от стола, подавая и убирая, он не решился.

А влив в себя под все это дело еще одну кружку того же горячего яблочного пойла, Корр и вовсе понял, что — все! Сил больше ни на что не осталось, даже на тяжелые мысли о главном деле, которые последние дни терзали его и которые он устал отгонять, занимая мозги всем, чем не попадя. Так что, стоило его носу коснуться подушки, хрустнувшей накрахмаленной наволочкой, как он провалился в крепчайший сон.

Утро же началось для него с криком петуха, который разорялся, кажется, под самым окном. Ощущение было, что только что лег — так коротка показалась ночь без всяких суетных сновидений. Но, как ни странно, чувствовал он себя хорошо, отоспавшись на славу. И предстоящий день, который должен… просто обязан принести решение их проблем, растерянности от своей неопределенности, как давешний, не вызывал.