Сказка старого эльфийского замка (СИ)

А тем временем все та же молоденькая девушка, что и вчера им подавала, уже к утренней трапезе стол накрыла. Сегодня она была прибрана — в свежем платье, сидящем на ней, как положено, и даже в белоснежном фартуке поверх него. А потому, видно, и не смущалась так, как давеча, а улыбалась легко и открыто.

И к тому моменту, когда они закончили разговор, их на столе уже ждалии хлеб свежей выпечки, и ветчина большими кружками, и темная копченая колбаска — маленькими. Горшочек меда и блюдце с маслом коровьим, пустившим слезу. Яиц пяток, сваренных вкрутую, раскатилось меж мисками, а кувшин с горячим взваром парил под потолок, мешая обзору и отвлекая внимание. И в самый последний момент, словно ставя точку в их разглагольствованиях, девица бухнула перед каждым по тарелке крупяной молочной каши.

В общем, как ни крути, а с беседами следовало заканчивать. Потому, как эта простая еда хороша с пылу с жару, а потом каша загустеет, став похожей на глиняную замазку, колбаска заветриет, покрывшись неаппетитной корочкой, а хлебушек зачерствеет, и начнет сыпать колючими крошками. Только яйца те и останутся неизменны на вкус.

Так что мужчины, чтоб не допустить такой беды, взялись за ложки и преступили к трапезе, лишь переглядываясь и соображая, что нужно еще не забыть обговорить.

Собственно, как оказалось, важное было уже все сказано. Так что сразу после трапезы, Корр оделся потеплей, не став отказываться от предложенного хозяином трактира вязанного сюрко из особо теплой шерсти каких-то местных коз, и подался на выход.

Как рассказал Галуэль, гномы сюда — в деревню, не спускались, а прямо по ущелью уходили в другую сторону. Там, всего в часе ходьбы был один из входов под Гору. А уж там какая-то хитрая дорога приспособлена, с повозками без лошадей, по которой они могли добираться в любой город своей подземной страны. Но его, как иноземца, в любом случае направят под надзором в столицу, в Претигэмм. Так что, главное для него добраться до того входа.

— Я понимаю, что ты вороном полетишь Корр, — говорил эльф, разглядывая вместе с ним разложенную карту этой местности. — И ты не гусь перелетный, и вполне способен летать зимой. Но высоко над хребтами не поднимайся — там сильно ветрено сейчас, да и мороз крепче, — наставлял он.

Но в кои веки тут и Корр мог говорить с усмешечкой превосходства:

— Ты эльф будешь учить меня летать?

— Да упаси меня Многоликий от такого глупого дела! Но я волнуюсь за тебя приятель — горы коварны, а ты рвешься туда недуром!

— Все будет путем, друг. Я осторожно, — ответил Корр, которому такое отношение эльфа пришлось по душе, а потому насмешничать расхотелось.

Вот, на такой благостной ноте они и расстались. Галуэль остался допивать взвар в зеле трактира, а Ворон направился за околицу — до ближайшей балки, чтоб не пугать переворотом людей в деревне. А то, кто его знает, видели ли они тут у себя в глуши, вообще хоть одного оборотня?

Глава 9 (2)

Опасения эльфа оправдались почти сразу, когда Корр взмыл в небо и с наскока, вернее с налета, решил перемахнуть и отрог горы, который они вчера обходили, и высоту набрать, чтоб в ущелье с Оком занырнуть. Едва он осилил задуманную высоту, как его швырнуло порывом ветра, отбросив от намеченной дороги чуть не на полверсты, а колкий мелкий снег, вдруг появившийся откуда-то, залепил глаза глупой птице.

Корру пришлось спуститься на землю и вновь обернуться в человека на пару минут, чтоб избавиться и от снега в глазах, и убрать вполне прочувствованные признаки обморожения. А снова взмыв, полетел уже аккуратненько, почти не поднимаясь над верхушками елей. Получалось хоть и не так лихо, как мечталось, но все-таки гораздо быстрее, чем топали вчера пешком в обход.

А возле скалистого склона горы, в которой находилось ущелье с Оком, ему пришлось-таки повоевать опять. Вот кто б сказал, что сегодня в облике птицы, как ни крути, облике гораздо меньшем, чем человеческий, ему это немаленькое ущелье покажется игольным ушком, в которое он будет стараться попасть, как старый человек концом нитки в мелкую дырку. Он подбирался к нему и с боку, и сверху, и по стеночке, но каждый раз на подступах его сдувал порыв ледяного ветра и относил в сторону, еще и норовя с размаха приложить к камням склона. В результате, пришлось снова становиться человеком и где-то с середины тропы спуска, благо сегодня таким ветрюганом почти обметенной от снега, подниматься ножками.

Но когда он добрался, наконец, до ущелья, то понял, что птицей, ни в жизнь бы по этой погоде не залетел в него. В лицо ему подуло таким встречным упругим сквознячищем, который на выходе, пытаясь вклиниться в местные нехилые потоки, создавал сильнейшие воздушные завихрения, а бороться с ними не смогла бы и животина размером с корову, если б, конечно, имела крылья.