Сказка странствий (СИ)

— А ну, поднялась, жалкая тварь! — хрипло дыша от душившей его ненависти, процедил предатель. — Поднялась, я сказал! — он яростно схватил плачущую от ужаса девушку за волосы и вновь нанес ей жестокий удар, от которого она упала на пол. Глядя на неё сверху вниз, Ручеек негромко проговорил, медленно цедя каждое слово.

— Я всё для тебя сделал… Спас от рабства. Одел. Накормил. Возвысил над другими! Всё было к твоим услугам! Роскошный дом! Вкусная еда. Любые твои развлечения и прихоти исполнялись! От тебя же мне требовалось только одно. Родить мне наследника. А что ты? Скажи мне, что ты сделала?! — гуру, больше не сдерживаясь, наклонился и снова отвесил несчастной девушке страшную пощечину, от которой та чуть не потеряла сознание.

— Я не виновата! — рыдая в голос, причитала Звуки. — Я сама ревела, когда наш сын родился мертвым! Если бы ты не был так равнодушен ко мне, может, все было бы иначе!

— Молчи, жирная корова! — взревел от ярости Ручеек. — Не тебе меня упрекать! Что хочу, то и делаю, я здесь хозяин! Я дал тебе всё, а ты даже родить толком не смогла! Даже это, и то оказалось тебе не под силу, жалкое, бесполезное ничтожество! Я потратил на тебя столько сил и средств, а ты! Ты! Ненавижу! — предатель, ревя от бешенства, рванул висящий на поясе короткий меч, и занес его над головой бывшей любовницы. Звуки, дико крича от охватившего её ужаса, попыталась закрыться руками, понимая, что это её не спасет от удара мечом, но Ручеек, уже собирающийся ударить, вдруг замер на полпути. И девушка, видя это, скуля, и размазывая по лицу бегущие слезы, подползла к нему, и, подвывая, обняла его ноги, с робкою надеждою смотря на его искаженное яростью лицо.

— Ты же ведь не сделаешь этого, любимый? — всхлипнула Звуки. — Ты же любишь меня, я знаю! Ну скажи, что любишь! Я всё, всё сделаю для тебя, только дай мне ещё один шанс! Прошу тебя!

— Прочь, тварь! — Ручеек яростно отшвырнул девушку ногой. — Между нами все кончено! Мне не нужна такая бесполезная жирная корова, как ты. Я найду себе другую, ту, которая сможет родить мне здорового, крепкого мальчугана! Ну, а что касается тебя... Гримфорд! — фиолетовый гуру неожиданно громко гаркнул, и на его крик в двери вошел огромный гоблин, тот самый, что участвовал в набеге на деревню троллей. Уйдя из отряда Брагуса, наемник нанялся к Ручейку и с тех пор верно служил ему телохранителем и личной охраной. Зайдя в комнату, Гримфорд почтительно прорычал:

— Слушаю, хозяин!

— Завтра же отведешь эту корову на невольничий рынок! — дрожащим от ненависти голосом приказал Ручеек. — Там продашь её за один золотой первому любому встречному, кто захочет купить. И пока не продашь, назад с нею не возвращайся! Ты меня понял?

— Как прикажете, хозяин! — ухмыльнулся громила. — И если я вас правильно понял, она… Вам больше не нужна?

— Да! Ты все верно понял.

— Тогда, в таком случае… Могу ли я воспользоваться? — тут гоблин вопросительно поднял бровь, плотоядно глядя на замершую от страха девушку.

— Моей бывшей наложницей? — поняв наемника, усмехнулся Ручеек. — Да, можешь! Она мне больше не нужна. Если хочешь, можешь попользоваться ею до утра, а потом продай.

— Хорошо, хозяин! — обрадовано оскалился Гримфорд. — Ну, что крошка. Пошли! Порадуешь меня на прощанье! — он подошел к рыжеволосой красавице, и легко поднял отчаянно визжащую Звуки на плечо.

— Нет! Нееет! Ручеек! Любимый! Не делай этого! Пожалуйста! Пожалуйстааа! Ааа!!!

Предатель, даже не взглянув на бывшую любовницу, направился вниз, к ожидающей его на улице повозке, готовой увезти его к новой выпивке, развлечениям и роскошным женщинам, томно ожидающих его в местных борделях. Гримфорд, подождав, пока хозяин не уйдет, с ухмылкой бросил воющую от страха и безысходности девчонку на кровать.

— Ты даже не представляешь, как долго я ждал этого момента! — облизнулся громила, глядя на соблазнительное тело несчастной наложницы. — Пока ты была у хозяина, я и думать не смел о тебе, но времена меняются. Сегодня, ты вся моя! На всю долгую ночь!

— Нет! Нет! Нееет! — дикий крик потонул в треске разрываемой материи, когда Гримфорд одним легким движением разорвал на девушке одежду и, утробно рыча, навалился сверху.

На следующий день наемник продал девушку, как и требовал Ручеек, за один золотой первому покупателю, обратившему на неё внимание. Им оказался известный плантатор сахарного тростника, регулярно закупающий рабов для работы на плантации. Соблазнившись на молодость Звуки, и почти даровую цену, он, не раздумывая, купил её, где после, потирая от радости руки, привел к бараку, где жили невольники. Втолкнув почти полумертвую от шока и пережитого девчонку в барак, плантатор ушел, оставив новую рабыню наедине с остальными. Едва держась на негнущихся ногах, в порванной одежде, с безумными глазами, Звуки безразлично смотрела, как из толпы к ней вышла невысокая девушка из расы хоббитов и вразвалку подошла к ней. Она раньше служила прислугой в доме Ручейка, пока не была продана сюда, и поэтому сразу узнала в рыжеволосой девчонке бывшую госпожу.