Сказка в дом стучится

— А самому не принести, нет? Горничной обзаведись тогда! Не я приглашала твою Сашу на дачу, не мне ее и обхаживать. А ты отлично перед ней стелишься. За какие такие плюшки с ее стороны, так и хочется спросить! Или вы чай пустой ночью пили?

Это Марианна сказала уже тише, потому что Валера больше не сидел — он стоял, а это значит, возвышался над ней на целую голову.

— Впустите уже кто-нибудь Бусю!

Ох, Татьяна Васильевна, в чем-то вы все-таки добрая тетушка… Марианна подлетела к двери, собака ворвалась в столовую, не подозревая еще, что лакомство увели прямо у нее из-под наглого носа, зато спасла от заслуженной расправы свою непутевую хозяйку. Марианна исчезла. Валера снова сел и выдал:

— Кофе остыл.

— Иди свари себе новый, — выдала тётя Таня грубо, собирая со скатерти остатки хлопьев.

— Я сварю ему кофе…

Мне нужно свалить отсюда. И это отличный повод оставить Терёхина с детьми и вездесущей кухаркой.

Глава 54 "Кто тут всем рулит?"

Я свалила к спасительному кофе, но Терёхин не смог оставить меня наедине даже с кофемашиной. Или же с дядей Сережей.

— Ты можешь не выражаться при ребенке? — начал он с порога.

Ну, кого-то просто необходимо повоспитывать — вот именно сегодня!

— Саша, тебе звонят.

А… Это он прыжками принес мой телефон, подпрыгивающий в руке теннисным мячиком. Дядя Сережа просто оказался на непростительно близком расстоянии от меня или же от самого хозяина. Вот и получил по шапке, которой на нем, понятное дело, не было. А по мою душу кто там? Леша… Ну что ещё…

— Ты проверить, проснулась я или нет? — ответила я, глядя на Валеру, а не в экран, хотя и приняла видеовызов.

— Это не папа. Это я.

Опустила глаза — действительно Ева.

— Доброе утро, принцесса. Что случилось? Папа просил что-то мне передать?

— Нет, папа сказал, что если я за пять минут не оденусь, он посадит меня в машину в пижаме.

Ева действительно сидела на кровати в пижаме. В единорожку. И я не сумела сдержать улыбку.

— Ну, папа так шутит. В театр в пижамах не ходят.

— Папа не шутит!

Ева топнула ножкой — махнула пяткой в воздухе. Телефон дрогнул в руке, но выжил. Мои руки тоже тряслись, но только от еле сдерживаемого смеха. Я смеялась не над чужим ребенком, а над своим дурацким положением онлайн-надзирателя.

— Тогда одевайся. Чего сидишь? Реветь, что ли, собралась? И пойдешь в театр с красными глазами? А с красными глазами, да будет тебе известно, в зрительный зал не пускают. Ну, чего сидишь, спрашиваю?

— Я не знаю, что надеть.

— Платье. В театр ходят в платьях.

На что я получила закономерный ответ, что это она знает, а не знает, какое именно платье ей надеть. Почему этот ребенок взял папин телефон и позвонил мне? Ева видела меня от силы раза два!

— А почему ты звонишь мне? — решилась я наконец утолить свое любопытство.

— Папа сказал тебе позвонить и спросить про платье.

Отлично, спасибо, Лешенька… Мужской поступок!

— Твой папа просто пошутил. Где он сейчас?

Я этому папе с большими ушами уши-то надеру!

— Чуню кормит…

Наверное, кошку. У него есть фотки с кошкой… Леша, ты чего со мной делаешь, а?

— Ладно… Покажи мне свои платья.

Ну как, шкаф открой, достань… Боже, Вероника росла ангелом. Впрочем, у нее не было столько платьев. Леша, на что ты ей покупаешь наряды? На всю зарплату медсестры, что ли? Наверное, я все же была какой-то совсем неправильной девочкой в джинсах… А неправильные мальчики, злые, обиженные на всех и на меня в частности, ввалились в кухню, подталкиваемые конвоиршей Татьяной.

— Арсений, иди сюда… — позвала я малыша.

Но он не пошел — на пути оказался большой дядя, которого он при мне ни разу еще не назвал папой. Я протянула руку, показывая малышу обходный путь, и сама сделала три шага навстречу.

— Это Арсений, а это Ева, — сунула я телефон ему под нос и чтобы тот не шарахнулся от меня, присела и удержала рукой за тонкий бочок. Так и осталась подле него вприсядку, думая, как бы самой не завалиться теперь на мягкое место. — Вы вместе пойдете в театр. Арсений, ты в чем будешь одет?

Бедный принялся затравленно озираться. Ну не в мокрой футболке точно!

— Не знаешь? Тогда давай выберем для начала платье для Евы, а потом подберем что-нибудь для тебя.

Он кивнул — совсем уже беспомощно, вообще не понимая, что происходит. Я тоже, впрочем, не знала, что делаю.

— Ева, покажи ему свою любимое платье, — испугалась я собственной инициативы. — Или три… Все, какие хочешь, — отвечала уже на ее реплики, ловя взгляд Арсения, который смотрел то на непонятную тетю, то на еще более непонятную девочку на экране чужого телефона.

И еще ему, наверное, было холодно в мокрой одежде. Или подле дяди, который вдруг присел рядом и чтобы удержаться — ну, а для чего еще нужно было делать это у всех на виду? — обнял меня за талию, зажав несчастного ребенка между нашими коленями.

— Давай выбирай. Я тебе помогу. А то оденется принцессой, а ты рядом свинопасом будешь…