Сказка в дом стучится

— Ножка когда-то была баночкой от Актимеля. Я не собиралась их делать. Просто гостила у друзей на даче. Мусор выкидывать трудно, вот и пустили в дело. На пластике пару слоев из папье-маше, за ночь в бане высохли. И в ход пошла белая краска для дверей и старый, найденный в бездонных закромах, мак. Просто обсыпала им влажную краску — получились как бы земелькой присыпанные ножки. Ну, а шляпки такие же… Просто тут я у горлышка использовала ещё гофрированную бумагу для большей реалистичности… Тебе ж все это не интересно, чего слушаешь?

— Я на тебя смотрю. С каждой секундой ты мне нравишься все больше и больше. А твой бутафорский мухомор я так и не сожрал. В чем тогда секрет? Чего ты наколдовала, баба Яга, а? Ну, скажи…

Но я капнула в корзинке до самого дна и вытащила из горы грибов маленького ёжика. Размером с мою ладонь. Мордочка расписана акриловыми красками, а иголки сделаны из ткани с клеем… Но Терёхину скажу другое:

— Это спасенная туалетная бумага. Дети утопили в унитазе целый рулон. Пришлось срочно варить клейстер. Ну что?

Валера забрал из моих рук ёжика и аккуратно вернул в корзинку. А потом поймал мои руки, сложил их лодочкой и ткнулся в них носом.

— Валера… — позвала я тихо в надежде не разбудить лихо.

Он взглянул на меня исподлобья, продолжая целовать ладони.

— Значит, достаточно утопить в горшке рулон туалетной бумаги и истопить баньку, чтобы ты осталась на даче?

Я вырвала руки и вернула на контейнер крышку.

— О, нет… Это было давно и неправда. Глядя на все это, думаешь: блин, сколько часов потерянного для жизни времени!

Я приподнялась на коленках, чтобы водрузить контейнер на прежнее место, и Валера сразу же потянул меня назад, чтобы вернуть мою голову себе на плечо, а руку — мне на бедро. В полутьме он прекрасно видел белую пересеченную стежками полоску шрама.

— Надеюсь, эти полчаса ты не приплюсуешь к потраченному зря времени?

— Потерянному для жизни, я сказала. Я не зря делала эти грибки и шила пирожки… Я ими на оставшуюся жизнь зарабатываю, — я подняла руку к его тёплой щеке. — Поэтому так бережно к ним отношусь, ведь как подумаю про делать новую партию… Валера, нам пора ехать на дачу. Тебе нужно хоть немного поспать перед работой.

— А я, наверное, и не усну теперь… Без тебя.

Он перехватил мои пальцы и поднёс к губам.

— Даже не думай! Я не буду спать в твоей кровати, — процедила я сквозь зубы. — Об этом никто не должен знать.

— Я останусь на диване. Баронесса, уверен, не станет нас закладывать. Но я готов отдать врагу половину завтрака, если ее нужно будет умаслить.

— Валера, ты обещал, что это только между нами…

— Александра, чего ты стыдишься?

— Я ничего не стыжусь. Я не хочу, чтобы твои дети считали, что я… Ну, ты понял.

— То есть ты решила, что просто со мной спишь?

Я закрыла ладонью его противный рот!

— Я ничего ещё не решила. И ты прекрасно понял, о чем я говорю. Не маленький!

— Да, честно скажем, старенький для таких игр. Ты и от матери будешь меня скрывать?

— Уже не скроешь. Она увидела тебя в окно. Я как-то не подумала перегнать машину в соседний двор. Впрочем, так даже лучше. Но я не собираюсь говорить ей, что сплю с тобой. Я просто делаю твоему сыну день рождения.

— Короче, стесняешься… — бубнил он мне в ладонь.

— Короче, ты дурак! И я знала, что не надо с тобой спать!

— Но природа взяла свое…

Я отняла ладонь, но он схватил меня за запястье и снова сделал ее своим кляпом. О, нет… Я дернула рукой, но его язык успел пронзить мне ладонь до острой боли в неподвластном мне больше месте!

— Валера, хватит! Тебе завтра на работу. Я тоже хочу успеть сделать за завтра что-нибудь полезное.

— Встретить меня дома, например?

Я попыталась отползти вперед, к одежде, но Валера поймал меня за талию и уронил себе на колени.

— Александра, не смей делать вид, что я всего-навсего твой очередной сексуальный партнёр. Я не согласен с таким раскладом. Знаешь, как обосновал свое решение женить меня на Наташе твой любимый Виталий Алексеевич? Укладывая женщину в кровать, ты обязан понимать, что она может остаться в ней навсегда, покуда смерть не разлучит вас… Ну, это уже немного отсебятина пошла… Я не собираюсь вылезать из твоей постели, поняла?

— А где ты видишь постель? — развела я руками почти что театрально. — Это лоскутное одеяло и багажник внедорожника, где даже ноги вытянуть не получится.

— У кого-то нет и такого. Сашка, не юли!

Я не юлила. Я сидела на одном месте. Ровно. А сейчас снова потянулась за одеждой в надежде одеться, не выходя из положения сидя. Валера молча последовал моему примеру и первым перебрался вперед, чтобы зашнуровать ботинки, а я ещё какое-то время провела в багажнике, составляя коробки по две в ряд.

 — Приедем, я подниму кресла. Садись уже и пристёгивайся. Дорога дальняя.

— Даже я знаю, что тут рукой подать, — проговорила я, выполняя просьбу.

Терёхин успел вывести машину с парковки, пока я пристёгивалась, и… Поехал в противоположном направлении. Обратно в город. Или?

— Ты решил снять гостиницу, чтобы не светиться? — догадалась я через пару секунд размышлений.