Сказка в дом стучится

Да, точно спектакль. Трагедия, где в финале аплодируешь мокрыми руками, заблаговременно размазав по щекам потекшую тушь. В машине я закусила палец и вовремя, потому что в окошко мне снова постучали.

— Ты куда? — поняла я по губам Вероники и по контексту ее действий.

Опускать стекло не стала, вышла на улицу.

— Уезжаю на выходные. Про вторник помню. Я заказала вам столик в одном приличном кафе.

— Зачем? Мы сами все выбрали… На Московской.

— Нет. Я уже договорилась у Ломоносовской. Это мои условия. Иначе не будет тебе мальчика на Хайлендере, поняла? Ну и о розах позаботься. Воду поменяй, стебли подрежь. Я их днем во вторник заберу.

— С мамой поругалась? Вот только честно!

— А я тебе лгала когда-нибудь, чтобы ты такое мне говорила? Иди домой. Я пришлю тебе адрес. Будете там с пяти до девяти и ни минутой дольше. Ясно?

Вероника скривилась и передразнила мое «Ясно?».

— Типа у меня выбор есть…

— Есть у тебя выбор. Конечно, есть. Можешь вообще никуда не ходить. Только денежки мне обратно скинь. Договорились?

Сестра молча отвернулась и пошла к парадной. Я вернулась в машину и выдохнула. Громко. Но не выругалась. Хотя меня могли услышать только куклы, а все они, как обычно, сочувствующе бы промолчали.

Теперь сообразить бы, куда ехать, чтобы каким-то образом убить день. Не раздражать же чужих соседей бренчанием на гитаре! А вообще хотелось не за руль держаться, а сложить ручки в молитвенном жесте, надеясь, что Валера не особо долго задержится в офисе. Необходимо дождаться контрольного звонка, чтобы убедиться, что он уехал. Кино? Точно — отчего бы мне не пойти в кино. К тому же, в торговом центре можно будет съесть прекрасный хачапури. На ужин.

Так я и сделала. И вышла на свежий воздух немного взбодренной и довольно сытой уже в седьмом часу вечера. Рыжий так и не позвонил. Впрочем, откуда у меня такая уверенность, что он собирается звонить? Ведь я сама сказала ему отстать. Ладно, была не была… И я поехала к нему домой.

Ночное место оказалось занятым, и я крутилась во дворе минут пять, а то и больше, пока не припарковалась у соседнего дома. Ничего. Чемодан легкий. Донесу. На всякий случай посмотрела на окна, расположение которых успела выучить — закрыты. Света нет. И хозяина, значит, тоже нет. Восьмой час. Можно успеть в соседний гастроном. За завтраком студента! Пара йогуртов, упаковка свердловский слоек, пачка финского масла и торт «Балтийский» — не смогла пройти мимо: шоколад и вафли, это именно то, что мне сейчас нужно. Чай и кофе найду на месте. Даже если сахара нет, не расстроюсь. Что еще? Апельсины… Да, мне безумно захотелось съесть апельсин. Как в персидской сказке — не забивай голову всякой ерундой, просто съешь апельсин. Главное, не инжир, а то фиг его знает, какие уши и нос вырастут у меня за ночь.

На кассе проверила еще раз телефон — тишина. Да вот и хорошо ж! И все же запрокинула голову, прежде чем войти в подъезд — темные окна. Ключ в замке не застрял. Все открыла. Не стала разуваться, только оббила кроссовки о коврик. Мне еще за чемоданом идти. Разобрала пакеты — йогурты и все, что для бутербродов, кинула в холодильник. Остальное оставила на столе и не выдержала. Уселась на стул и принялась чистить апельсин. Он тек, и я облизывала пальцы и только на середине апельсина сообразила, что не вымыла руки. Ну что ж, как говорят, охота пуще неволи. Или все полезно, что в рот полезло. Малыши с пола всякую всячину в рот тянут и живы. А я сейчас точно чувствую себя маленькой девочкой, сбежавшей от мамы. Только мне не страшно остаться одной в квартире. А наоборот.

Я вымыла руки от апельсинового сока, выкинула в мусорное ведро корки, протерла стол и уже направилась к двери, когда зазвонил телефон.

— Надеюсь, еще не спишь, соня?

Без четверти девять.

— Время детское, — ответила я с улыбкой.

— А взрослого не будет? Я могу приехать. Пока до дачи доберусь, всё равно все спать улягутся. Так что никто не пострадает, если я вообще не приду сегодня домой.

Я проглотила горькую слюну — он все еще в офисе. Вот же черт!

— А как же субботний семейный завтрак? — проговорила я осторожно, опускаясь в кресло в прихожей.

— От меня там все равно аппетит у всех, кроме Буси, портится. К тому же, одна баба Яга заявила, что меня нужно лишить не только обедов, но еще желательно и завтраков.

— Я этого не говорила, — говорила я на последнем издыхании.

Сердце бешено колотилось. Сказать? Нет, нельзя…

— А что с ужином? Тоже врагу отдать? Может, поужинаем вместе? Что там рядом с тобой есть? В одиннадцать, обещаю, вернуть тебя маме.

Тишина. На моем конце. Он снова заговорил:

— Как все прошло? Поругались?

— Поругались.

— И? Не можешь уйти?

— Могу. Но, знаешь… — я не знала, что делаю, но делала. — Сначала загляни домой. Закрой окна.

— Может, вместе заглянем после ужина? Тогда и окна не придется закрывать…

— Белье еще не высохло, — едва сумела сглотнуть я наполнившую рот слюну.

— Оно что, единственное? Ну, соглашайся… Все равно с мамой уже поругалась.