Сказка в творчестве Н.А. Римского-Корсакова

Все это описано правдиво, в характернейших, достоверных деталях. И тут же рядом — создания неистощимой народной фантазии: духи и привидения, злые жестокие демоны-джинны, ифриты и благодетельные феи, добрые и злые маги и колдуньи, чудовища-великаны и красавицы, запрятанные в стеклянный ларь, чудесные превращения людей в птиц и животных, диковинные перстни и лампы, приносящие своим владельцам власть над миром... Все это слилось в необозримом богатстве сказок Шехеразады. Словно раскинулась перед взором невиданная гигантская картина, сверкающая тысячей красок, как те бриллианты и самоцветы, что нашел Аладин в подземелье.

Да, здесь было чем вдохновиться музыканту. Недаром к сюжету "Тысячи и одной ночи" обращались многие композиторы. В 1825 году русский композитор Александр Алябьев создал оперу-водевиль "Забавы Халифа, или Шутки на одни сутки"; в 1833 году итальянец Луиджи Керубини написал оперу "Али-Баба". В 1858 году немецкий композитор Петер Корнелиус, ученик Ф. Листа, создал оперу "Багдадский брадобрей" на сюжет одной из самых смешных сказок Шехеразады — о болтливом цирюльнике. Опера с успехом шла на немецких сценах. Кстати, и сам Римский-Корсаков уже после своей "Шехеразады", в 1895 году приступил к работе над комической оперой "Багдадский брадобрей" по той же сказке. Но опера эта не появилась на свет, сохранились лишь наброски либретто и некоторые музыкальные темы, заготовленные для нее. А в XX веке известный французский мастер Морис Равель сочинил вокальный цикл и симфоническую увертюру, названные им также "Шехеразада". Есть пьеса под названием "Шехеразада" и у польского композитора Кароля Шимановского: это одна из частей цикла для фортепиано "Маски" (1916 год). И в наше время не перестают волновать воображение музыкантов бессмертные сказки; ныне они пришли в балетный театр: композитор из Азербайджана Фикрет Амиров написал в 1978 году балет "Тысяча и одна ночь", который вскоре увидел свет на сценах советских театров.

"Программою, которой я руководствовался при сочинении "Шехеразады", были отдельные, не связанные друг с другом эпизоды и картины из "Тысячи и одной ночи", разбросанные по всем четырем частям сюиты: море и Синдбадов корабль, фантастический рассказ календера-царевича, царевич и царевна, багдадский праздник и корабль, разбивающийся о скалу с медным всадником", — писал Римский-Корсаков в "Летописи моей музыкальной жизни". В первом издании сюиты композитор поместил эту программу в виде заголовков отдельных частей. "При сочинении "Шехеразады”, — читаем в "Летописи”, — указаниями этими я хотел лишь немного направить фантазию слушателя на ту дорогу, по которой шла моя собственная фантазия, предоставив представления более подробные и частные воле и настроению каждого”. Позже Римский-Корсаков снял эти заголовки. "Нежелательное для меня искание слишком определенной программы в сочинении моем заставило меня впоследствии, при новом издании, уничтожить даже те намеки, каковые имелись в названиях перед каждой частью", — пишет он. Но все же мы знаем, какими именно сказками вдохновлялся композитор, создавая музыку "Шехеразады".

"В четырех частях этой звуковой, тонко сплетенной сети можно слышать и видеть чудеса. Как в широко раскинувшейся панораме, расстилается перед восприимчивым слухом мир сказочных, но не словесных, а звучащих и звенящих образов, сменяясь и чередуясь словно по чьему-то властному заклятию..." Так писал о "Шехеразаде" Б. В. Асафьев. Какие же это чудеса, какие образы?

...Султан Шахриар, уверовав в коварство женщин, каждый день брал в жены юную девушку, а назавтра казнил ее. Его главный управитель, визирь, должен был находить ему все новых невест. "Так продолжалось в течение трех лет, — говорит легенда, — и в городе не осталось ни одной девушки... И вот царь приказал своему визирю привести ему, по обычаю, девушку, и визирь вышел и стал искать, но не нашел девушки и отправился в свое жилище, раздраженный". А у визиря — рассказывает предание — была дочь Шехеразада, которая "читала книги, летописи, и жития древних царей, и преданья о минувших народах, и она, говорят, собрала тысячу летописных книг, относящихся к древним народам, прежним царям и поэтам". Узнав, отчего так грустен и раздражен ее отец, Шехеразада воскликнула: "О, батюшка! Заклинаю тебя, выдай меня за этого царя!" И стала Шехеразада женой султана Шахриара. Каждую ночь она рассказывала ему сказки и истории, одна другой удивительнее, и умолкала каждый раз, когда наступало утро. Сказка всегда обрывалась на самом интересном месте, и Шахриар, желая услышать продолжение, откладывал казнь жены. Но едва кончалась предыдущая сказка, как незаметно начиналась новая, еще более захватывающая.

Много чудес рассказала султану Шехеразада, "приводя стихи поэтов и слова песен, вплетая сказку в сказку и рассказ в рассказ". Так прошла ровно тысяча и одна ночь — почти три года. И Шахриар помиловал свою жену. Вот откуда взялись — как говорит легенда — сказки "Тысячи и одной ночи".