Сказка Востока

Малцаг в Тбилиси не задержался. Вскоре он двинулся на юго-запад, до Карса, а потом на восток, до Агдама. Популярность и слава Малцага неслась гораздо быстрее его армии. По всему Кавказу вспыхнули восстания. Даже там, где Малцаг не был, поднимался красно-белый освободительный флаг, и под его именем начинался бунт. А к самому Малцагу потянулись люди всех мастей: кто действительно из патриотизма, кто с надеждой разбогатеть. В такой ситуации он мог довести численность войск до двадцати пяти — тридцати тысяч. Это он посчитал неблагоразумным, ибо тогда, дабы просто содержать такую махину, пришлось бы заниматься захватами и грабежами городов. В то же время его главная цель — пойти на Тамерлана, — и тогда численность несоизмерима по силе. Поэтому Малцаг подобрал себе оптимальную группировку — всего семь тысяч.

С такой армией Малцаг мог бы спокойно править в пределах всего Кавказа. Ростки этого господства были уже налицо. Так, многие правители, кто открыто, кто тайком, стали присылать к нему своих послов, а с ними, под видом подарков, некую дань, дабы Малцаг их не трогал, а покровительствовал.

В конце зимы 1403 года, пользуясь тем, что основные силы Тимура находились в Анатолии, Малцаг подошел к реке Аракс, что рядом с Тебризом, и где совсем близко проходит основной караванный путь, и свершил две вылазки. В одной попалась ему в руки часть награбленной у османов добычи Властелина. И тут же стало известно, что Мухаммед-Султан во главе двадцатитысячной конницы направляется по той же дороге, однако за Эрзурумом резко свернул на север, уже достиг Карса, и если дойдет до Тбилиси, то преградит путь к отступлению Малцага к горам Большого Кавказа.

Малцаг и Мухаммед-Султан почти что ровесники. Они знают друг друга в лицо, и не один год, и первый раз встретились в Грузии, у реки Куры, когда коварно был убит азнаур Тамарзо. Через полгода, они сошлись в бою на Тереке. И после этого еще не раз. И всегда, будучи под сенью своего великого деда, Мухаммед-Султан сокрушал Малцага. Но время летит, они возмужали, и теперь, как самостоятельные вожди, будучи заклятыми врагами, ринулись навстречу друг другу, сознавая, что выживет лишь один; каждый верил в свою удачу. И если для Малцага это месть и реванш, то для Мухаммед-Султана — полное утверждение своих полководческих притязаний, ибо Малцаг — это не тот воин, что просто убежал, это командир, что уводил свои малочисленные силы от неминуемого разгрома, а главное, это тот воин, что так долго противостоит его деду. И Тамерлан, как воин, даже восхищается им.

По уже неоднократно протоптанной войсками Тамерлана дороге, что вела в сердце Кавказа, торопился Малцаг, когда долетела весть, что Мухаммед-Султан вошел в Тбилиси. А он, так случилось, лишь подошел к реке Кура, и, наверное, впервые в груди Малцага что-то защемило. Жгучая боль. Это то самое живописнейшее место в излучине реки, где любил ставить свой богатый шатер Тамерлан, где погиб азнаур Тамарзо. Сама судьба привела Малцага на это место, которое он помнил всегда, где он юношей плакал от бессилия, злобы, крайнего отчаяния и позора. И почему-то ему показалось, что Мухаммед-Султан, стараясь во всем подражать деду, тоже помня, придет на это же место, либо Малцаг любым способом заманит его сюда. Так и произошло. Они должны были столкнуться.

По данным своей разведки, Малцаг знал, что силы противника значительно превосходят, да это на сей раз его совсем не пугало, на его стороне родной Кавказ, та земля, по которой он ползал, та земля, по которой он тосковал, та земля, на которой он теперь должен либо победить, либо погибнуть, но никак более не убегать. И поэтому он до боя провел последний смотр войск и держал речь:

— Горцы, кавказцы! Может то была судьба, да много лет назад явившийся сюда варвар Хромой Тимур вывалял меня в этой родной земле и вышвырнул уродом и рабом на чужбину. С тех пор я много земель и морей исходил. Всюду голые камни, пески. Недаром наши отцы выбрали и отстаивали этот благодатный, цветущий край — наш Кавказ! Если сегодня мы не отстоим свои земли, то наши горные орлы увидят на Кавказе иной лик, иной говор, иную песнь. Я жажду победы, либо смерти. Клянусь, я не уйду с этого поля побежденным! Вершины Кавказа смотрят на нас!

У его противника мотивация совсем иная. Сызмальства он впитал — принадлежит к древнему венценосному роду, он привык и знает только победы, за ним дед и мощь всего мира. А перед ним малочисленный, к тому же битый не раз противник, и посему конница Мухаммед-Султана сходу ринулась в бой.