Сказка жизни

Время, время… куда оно уходит… И случались же мгновения, когда почти все, к чему он прикасался, тут же превращалось в золото… когда это было, вроде же вот, руку протяни, и дотронешься до звезд, обожжет холодным пламенем, но совсем не больно… И в обобщенном смысле уходит тоже. Где теперь те праведные деньки, когда всерьез полагали, что настоящая проверка для сказочника – это третья сказка. Мол, две-то гениальных может написать любой, кто не лишен дарования напрочь – а вот над третьей надо бы постараться, и вот именно она – уже удел истинно достойных. Да и вообще, все было как-то проще что ли. Вот в математике, к примеру: доказал человек теорему Пифагора – и навеки впечатал имя свое в историю аршинными буквами, а теперь эти несколько несложных ходов в состоянии воспроизвести любой школьник, и текущим претендентам на звание необходимо углубляться в такие дебри, что и вообразить рядовому мозгу невозможно. Так и в сказках. И на смену «третьей» – правило «четырнадцати строк», после которых текст с вероятностью девять в периоде летит в пропасть… путаница какая-то в голове… но суть такова, да.

С чего все началось? Да как-то незаметно, по чуть-чуть. Надо было заполнять неминуемо возникавшую внутреннюю пустоту, он понимал, что выложился весь, и это было хорошо, но заполнять приходилось было все больше и больше, а пустота не желала исчезать и билась в его душе, словно ненасытная черная дыра, готовая поглотить все вокруг себя без остатка… опять хаос…

Собирает с пола листы, исписанные накануне скачущим почерком. Через силу перечитывает. Выводы после прочитанного неутешительны. Написанное идейно бессмысленно и стилистически не выдержано, персонажи возникают неизвестно откуда и исчезают неизвестно куда, не оставив сколь-нибудь заметных следов. Еще можно, конечно, привычно укрыться за невнятным «сырым, гаражным звуком», но сколько так еще может продолжаться? Пытается сосредоточиться, но мысли продолжают прыгать с пятого на десятое, решительно не желая останавливаться на чем-либо конкретном. Завязать, что ли, с этим делом насовсем? А куда податься? У героев еще есть хоть какой-то маневр, туда-сюда, а у сказочника… у него обратной дороги нет, эти мосты вспыхивают сразу и сгорают дотла. И хоть бы кто-нибудь что-нибудь подсказал, пусть шепотом, хотя бы несколько слов, ладно уж не Высшие таинственные силы, тут и Низшие антисилы сгодятся… Тишина.

Шлепает на кухню. На донышке еще остается совсем немного пыльцы. Невообразимым усилием воли отставляет в сторону, надеясь как-то протянуть до вечера. Натягивает футболку и штаны, выходит из квартиры. А может и правда, пора уже, вступить в это «Общество анонимных сказочников»? Так и видишь себя – все сидят на стульчиках в кружок, руки на коленках как в детском саду, ты выходишь, «…здравствуйте, меня зовут так-то, и я сказочник. Я занимался этим двадцать с лишним лет, но вот наконец-то настало время сказать решительно и отбросить…» Трясет головой, отгоняя наваждение. Спускается вниз, вытаскивает торчащее из ящика свежее «Сказочное обозрение». Прямо в лифте разворачивает и проглядывает. Вот размашистое, на разворот и с «выносом», интервью с коллегой по несчастью, хотя какие они, если разобраться, «коллеги»… «Сценарий недавно вышедшей сказки я переписывал семнадцать раз…» О, Силы, дайте ответ – ну как же так можно? Это же сказки, в них все просто, если знаешь, что хочешь сказать, то зачем же так мучить себя, а если не знаешь – так и незачем браться, но… Интервью-то все-таки с этим, с семнадцатикратным переписывателем, а не с ним… А про него опять ни слова. Только в самом конце, в разделе «Ретроспектива: взгляд назад» вроде упомянуто… так, вскользь, и устами героя, тоже вышедшего в тираж в позапрошлую пятилетку, и сразу и не понять, в каком ракурсе, но и то что-то… Хотя – зачем ему это «что-то» теперь.

Даже не захлопнул дверь толком, скорее на кухню. Последняя щепотка – а там будь что будет.

Мир рушится окончательно. Сказок больше нет…

Рассмотрим, однако, и другой пример, в некотором роде тоже весьма характерный и показательный.

Сказочник просыпается. Не то чтоб «с первыми лучами солнца», это, в конце концов, величина переменная, но где-то около. Ну еще бы: ведь первые часы нового дня – самые благоприятные для творчества, для создания чего-то нового, покуда неизвестного. А ведь сказки – это оно самое и есть!