Сказка Звездного бульвара. Севастопольские сны

Собаки неожиданно обнаружили себя – забрались в малый туннель, из которого шёл тёплый воздух, и перекрыли его, нарушив вентиляцию крепости. Выманить их оттуда удалось солидной порцией пищевых отходов и несколькими рыбинами. Когда собаки наелись и разлеглись, к ним вышел Юра. Раньше у него была собака, и он немного разбирался в их поведении. Он вытащил им солидную добавку, на неё они сразу же и набросились. Произнося ласковые слова, одной рукой Юра орудовал дозиметром, в другой на всякий случай сжимал пистолет.

Большая чёрная собака действительно отозвалась на кличку Арна и, радостно поскуливая, всё пыталась лизнуть Юрину руку с пистолетом, весело помахивая коротким хвостиком. Она оказалась довольно чистой от радиации. Это была крупная, но порядком исхудавшая самка чёрного терьера.

Две другие собаки, по всей видимости, страдали лучевой болезнью. Шерсть клоками выпала, из ноздрей тянулись тонкие струйки крови. Счётчик радиации около них резво пощёлкивал. Но они тоже вслед за Арной, которую почитали за вожака, завиляли хвостами, проявляя дружелюбие.

Чтобы разделить собак, пришлось им соорудить две конуры по разные стороны крепости, в которые подвели часть тёплого воздуха. Юра указал Арне её место, и смышлёная собака быстро научила двух других не посягать на её жилище. Кормить их стали тоже раздельно. Арну – “с барского стола”, а двух других, обречённых на скорую смерть – досыта отбракованной рыбой.

Арна быстро подружилась со всеми обитателями крепости, часто играла и просила ласки, впрочем, всё-таки выделяя Юру как хозяина. Конечно, собаки были прекрасными сторожами, однако капитан и Славко высказывали опасение, что их лай, слышный издалека, может оказаться демаскирующим фактором. Но Арна совсем не лаяла, издавая в нужных случаях только короткий низкий “гав”, выдававший скрытую мощь. Две другие быстро сдавали, всё больше лежали, грустными глазами провожали обитателей крепости, занятых своими делами.

Радиация спадала быстрее прогнозов. Объяснений этому найти никак не удавалось. Похолодание тоже далеко не достигло предполагаемой силы. Начало ощущаться суточное колебание температуры воздуха. Хоть это были факторы благоприятные, Сан Саныч и особенно Евгений чувствовали себя немного уязвлёнными. А капитан и Славко, два признанных стратега, сделали вывод, что скоро надо ждать гостей, и начали к этому готовиться.

Разыгрывание оборонительных операций с участием всех, кроме повара и Вареньки, стало ежедневным, через день проводились учебные тревоги и бои. Капитан конструировал и мастерил какие-то приборы. Сан Саныч и Юра помогали ему в сборке, не совсем понимая предназначение создаваемых устройств. Евгений обучал “бойцов” приёмам каратэ, а Славко – владению оружием, солдатскому мастерству ведения боя, всяким хитрым уловкам, способам оказания первой помощи.

По вечерам капитан читал пространные лекции по теории ведения боевых действий. Он был изощрён в знании своей науки, образно описывал боевые ситуации и особенности вооружения. Он ловко манипулировал теорией игр и вероятностей, мгновенно указывал наилучшие решения, поражавшие своей неординарностью. Всем казалось, будто они только что просмотрели захватывающий боевик о похождениях гениев войны, побывали в штабах стратегов и лабораториях разработки оружия.

И вот однажды вечером залаяли собаки. Сыграли боевую тревогу. Мгновенно все заняли свои места. Издалека послышалось надрывное жужжание моторов. Звук нарастал, немного смещаясь по горизонту. Замаячил свет фар. Двигались две машины и, наверное, проехали бы мимо, да две глупые шавки, которых не удалось унять, бросились с лаем на свет. Машины, естественно, свернули в сторону крепости и, сопровождаемые захлёбывающимися от лая собаками, упёрлись в неё фарами.

Это были снегоход и потрёпанный джип со снятыми глушителями – нелишняя предосторожность, чтобы не накапливать радиоактивную пыль.

Увидав на снегу множество человеческих следов – это наши стратеги тоже отметили как явный прокол в обороне – разномастно одетые люди вскинули автоматы и осторожно объехали вокруг крепости на расстоянии прицельного выстрела.

– Есть, кто живой? Выходи! Чья берлога? Излишки продовольствия есть? – послышался возглас на ломаном английском, подкреплённый парой выстрелов в воздух.

Шавки, испугавшись пальбы, пустились наутёк и забились в свою конуру, продолжая оттуда злобно рычать.

Крепость молчала. Дизель-генератор заблаговременно остановили.

Снегоход обнаружил погреб заражённой рыбы. Люди начали, было, забивать ею джип. Увидев, что грабители посягнули на их пищу, собаки остервенело бросились на обидчиков, но были остановлены неприцельной автоматной очередью и страшной бранью, в которой защитникам крепости послышалось что-то знакомое.

Покончив с рыбой – а её было не менее полутонны – люди долго о чём-то совещались, мелькая в свете фар, обращая взоры в сторону крепости. Затем, видимо, решив, что затерявшаяся во льдах безмолвная гора льда представляет чей-то потайной продовольственный склад, с опущенным оружием спокойно двинулись к ней на машинах.