Читаем Сказки полностью

Сказки

Юрий Магалиф

Глиняная птичка, словно поперхнувшись, мгновенно умолкла. Снова вспыхнули белые прожекторы. Публика зашумела.

А джинсовая девчонка в три прыжка перемахнула со своего кресла на манеж, подскочила к клоуну и вполголоса пискнула:

— Дяденька, отдай рыжего!

— Какого рыжего?

— Кота!

— Нет у меня кота!

— Ой, смотри, дядя, пожалеешь!.. Ахалай-махалай!

Все, кто был в цирке, во все глаза глядели на манеж, но, честное слово, никто не заметил — когда и как в руках этой девчонки появилась большущая рогатая электрогитара…

Ручаюсь, что вы никогда не видели такого жуткого инструмента. Он весь был сделан из ослепительно-холодной стали. Издали казалось, что девчонка держит в руках не электрогитару, а глыбу льда. И в этот лёд, словно острый кинжал, вонзился широкий гриф, на котором были натянуты не шесть, не семь, а тридцать три стальных струны!

Жура растерянно держал свою бедную свистульку. А девчонка резко повернулась и как будто случайно ударила кинжальным грифом по свистульке… Бедная глиняная птичка раскололась на мелкие кусочки. И осколки эти…

Нет, вы не угадали: осколки не разлетелись по белу свету, как разлетелись зеркальные осколки в знаменитой сказке. Они лежали на манеже, а джинсовая девчонка, как безумная, скакала и втаптывала их в опилки.

Гитарная сталь завывала, ревела, громыхала… Мелодии, конечно, не было никакой. Басовые струны гремели твёрдо, ритмично — подобно ударам дьявольского барабана. Воздух дрожал…

И вот уже зрители в самых дальних рядах, оглушённые, заворожённые этой чудовищной нездешней музыкой, стали постукивать каблуками в такт гитаре — всё громче, всё чётче!.. Вот и средние ряды грохнули ногами об пол!.. А вот и первые тоже начали сходить с ума… Гул и дрожь повисли в воздухе — будто могучий реактивный самолёт кружился над манежем и зрителями.

В это невыносимое гудение, в этот топот и грохот врезался пронзительный девчонкин визг:

Замечательная пара —Цапа Цопик и гитара!Цапа Цопик — это я!Громче, музыка моя!Громче топайте ногами!Громче хлопайте руками!Ла-ла-ла! Ла-ла-ла!Развесёлые дела!

Клоун Жура весь как-то сгорбился и, шаркая красными башмаками, поплёлся прочь с манежа… И — подумайте только! — кто-то нехорошо засмеялся над ним, в тех дальних рядах, где было потемнее. А для артиста, как и для любого человека, — беда, если кто-то смеётся над его несчастьем. Беда!..

Вздрогнули узкие плечи клоуна, поползли вверх и сдвинулись тонкие брови… Впервые в жизни Жура горько заплакал. Слёзы крупными каплями скатывались по загримированным щекам.

…То ли потому, что слёзы были прозрачными, то ли ещё по какой уважительной причине — но чрезвычайно умный и всё знающий (но не точно!) Директор цирка совсем их не заметил.

Директор — небольшого роста, толстенький, лысый — стоял за занавесом и с удовольствием поглаживал свои пышные усы. Он бодро похлопал клоуна по плечу:

— Правильно, дорогой Журинька! Хорошо сделали, что удалились с манежа. Молодчина! Уступил место молодёжи! Ах, какой трам-тарарам устроил этот отчаянный ребёнок. И гитара хороша! Громко играет — я люблю, когда громко… Слышите, как зрители топают ногами?.. Наверное, эта девчонка нигде ещё не училась, а выступает получше настоящих артистов! Талант! Я приглашу её на работу в наш цирк. Пусть выступит вместо вас. А вы, мой дорогой Журинька, немножко отдохните. Поезжайте к Профессору в деревню Весёлые Горы — закажите себе новую свистульку… Дорогу молодым! Дорогу детям!

«Этого не может быть!»

Клоун жил неподалёку от цирка, на самом верхнем этаже девятиэтажного дома.

Лифт в этот вечер почему-то не работал, и Журе пришлось подниматься пешком. После всего, что произошло сегодня в цирке, он чувствовал себя невероятно усталым — шёл медленно, часто останавливаясь и вздыхая.

Вдруг ему показалось, что кто-то крадётся за ним. Он оглянулся — нет никого…

Он опять вздохнул и снова тяжело зашагал по ступенькам.

И опять ему послышались позади чьи-то лёгкие шаги. Он опять оглянулся — никого… Клоун снова вздохнул… И тут кто-то сказал шёпотом:

— Нечего вздыхать! Подумаешь — свистульку его разбили! Новая будет. Надо сражаться, а не вздыхать, как больной мышонок!

Кто это сказал?..

Жура глянул под ноги и увидел рядом с собой кругломордого рыжего кота.

— Откуда ты, дружище? — спросил клоун.

И вот здесь произошло самое поразительное, самое сказочное (что случается только в самых старинных сказках!): кот приложил переднюю лапу к своим рыжим усам и произнёс:

— Тс-с-с! Тише!..

И подмигнул левым глазом.

Что?.. Говорящий кот?.. Этого не может быть!

Клоун сел на ступеньки, приложил руку ко лбу:

— Кажется, у меня жар… Я устал сегодня. Я заболел.