«Цапа Цопик?.. — Профессор задумался. — Да, когда-то очень давно работала в нашем цирке девочка с таким именем. Да, её называли фокусницей. Но выступала она плоховато — не желала учиться нашему трудному искусству. Ту девочку помню. А вас…»
«А посмотри-ка получше! — сказала старуха. — Ахалай-маха-лай!»
И вдруг превратилась в девчонку.
Я — образованный кот. У меня незаконченное высшее специальное образование. Но, веришь ли, я не понял, как это у неё получилось!
«Ловко! — похвалил Профессор. — Впервые вижу такой фокус!»
«Ха-ха! Деревня ты! — захохотала девчонка. — Это же не фокус. Это самое настоящее колдовство! Погляди ещё разок: ахалай-махалай!»
И снова превратилась в старуху.
«Отличный трюк! — сказал Профессор. — Объясните, как это делается?»
«Ишь чего захотел! Это мой колдовской секрет. Ведь я не какая-нибудь цирковая артистка. Я теперь колдунья! Понял?»
«Колдунья?.. Это бывает только в сказках».
«А вот я как раз и есть — сказочная колдунья!»
«Вроде Бабы Яги, что ли?»
«Ну, до Бабы Яги мне ещё далеко! Она — большая ведьма. А я только пробиваюсь к этому почётному званию. Ведьмы делают не только фокусы: они умеют исчезать и появляться, прикидываться лесом, рекой, облаком. У них чёрный ум и белое сердце… Эх, пробиться бы мне в настоящие большие ведьмы! Уж тогда бы я!..»
«Что же вам для этого нужно?»
«Лично мне нужен учёный кот, который умеет болтать по-человечески и понимает язык зверей и птиц».
Профессор подумал, прищурился и развел руками:
«Нет у меня таких котов. И с чего это вы решили, будто я имею говорящего кота?»
«Разведка донесла».
«Какая разведка?»
«Секрет. Дашь хорошего умного говорящего котика — так и быть, скажу, какая разведка».
«Говорящего не имею. Есть у меня один рыжий Васька, так он и „мур-мур“ толком сказать не может».
«Ну что ж, старикашечка, пожалеешь!..»
И, сердито хлопнув дверью, Цапа Цопик ушла.
А Профессор достал с полки какую-то толстую старинную книгу в кожаном переплёте и читал её всю ночь, до рассвета.
Котькин всё ещё рассказывает
А на другой день я попался. И во всём виновата жареная печёнка.
Видишь ли, мне нравится гулять ранним утром, когда люди ещё не проснулись, а собаки уже сладко спят после ночного дежурства. Тогда можно пройтись не только по забору или по крыше, но и по самой середине улицы.
И вот вышел я раненько-рано из дому, иду не торопясь, не оглядываясь по сторонам… Как вдруг свежий ветерок донёс до меня прекраснейший в мире аромат. Я мгновенно его распознал!
Что такое? Откуда в эту пору — жареная печёнка?
Огляделся, принюхался… И сообразил, что этот великолепный запах течёт со двора тётки Доставалихи, нашей соседки. Позабыв всякую осторожность, я перелез через высокий забор.
Первая радость: будка, где проживает чёрный пёс Аспид, была пуста; почему-то в это утро Аспид спал в закрытом сарайчике.
Вторая радость: посредине двора, прямо на земле, стояла большая закопчённая сковородка… А в ней плавали в сметане два куска золотистой печёнки!
Кто оставил во дворе такую прелесть? Зачем?.. Раздумывать было некогда. Надо действовать! Немедленно!..
Чудное мгновенье! Радость жизни! Утренняя тишина. Вокруг ни души. И я наедине с печёнкой!..
Позади раздался ласковый голос:
«Вкусно, голубок?»
«Ещё бы! Конечно, вкусно! — ответил я по-человечески. — Любимая еда!..»
«Мы так и думали! Хе-хе!..»
Над головой что-то прошелестело. И на меня упала сеть! Кусок капроновой рыболовной сети. Никуда не денешься. Не разорвёшь. Не удерёшь… Я сразу же запутался всеми четырьмя лапами.
Через полминуты всё было кончено…
«Получите подарочек! — сказала тётка Доставалиха. — А с вас — пуговички!»
«Подождёшь!»- ответила Цапа Цопик. Она тоже пряталась здесь.
Чёрный пёс Аспид выбежал из сарайчика, кинулся было к сковородке с печёнкой, но тётка Доставалиха сердито пнула его ногой:
«Пшёл!.. За неё деньги плачены. Сама доем!..» Меня засунули в брезентовый рюкзак. Я сидел там и слушал, как Доставалиха жаловалась:
«Обижаете, гражданочка ведьма! Очень обижаете. Я вам прямо на квартиру и творожок деревенский привозила, и сметанку домашнюю. Нынче вот и котика предоставила в целости. Да ещё на печёнку тратилась… А вы мне вместо пуговичек двадцать пять рублей суёте. А такой котик не меньше сотни стоит. Я на базаре и за полторы сотни его продала бы!.. Да не в деньгах дело. Белое креп-жоржетовое платье уже почти построено, а пуговиц всё нет. Обижаете, гражданочка ведьма!»
«Дура! Я ещё не ведьма, только маленькая колдунья — всё равно как младший ненаучный сотрудник. Откуда я тебе сотню возьму?.. А пуговицы дома забыла — старая стала, память ослабла, понимаешь?»
«Как не понять! И сама-то я не молоденькая… А ведь хочется…»
«Мало ли что хочется! Жди — надейся! Я этого кота сколько ждала? Два года ждала — надеялась, пока его старик разным языкам обучал. Да и неизвестно ещё — хорошо ли кот обучен? Может, он только про печёнку и способен болтать?»