Сказки

После того как арена под гром рукоплесканий была очищена и поверженные деревянные лошади торжественно оттащены за пределы шатра двумя пажами-маврами в черно-желтых ливреях, последовал короткий перерыв, во время которого французский акробат продемонстрировал свое искусство на туго натянутом канате, а затем на сцене маленького театра, специально сооруженного по случаю праздника, была разыграна полуклассическая трагедия «Софонисба»,[13] роли в которой исполняли итальянские марионетки. Они играли так хорошо, и движения их были так естественны, что к концу представления глаза Инфанты затуманились от слез. Некоторые дети безутешно плакали, и успокоить их могли только сладости. Даже великий инквизитор, расчувствовавшись, признался дону Педро, что ему кажется крайне несправедливым, что ни в чем не повинные куклы, сделанные из дерева и цветного воска, к тому же приводимые в движение при помощи ниток и проволочек, должны чувствовать себя такими несчастными и испытывать столь ужасные страдания.

Следующим выступал африканский фокусник. Он вынес на арену большую невысокую корзину, накрытую красной тканью, поставил ее посередине, извлек из своего тюрбана диковинную тростниковую дудочку и стал на ней играть. Через несколько секунд ткань зашевелилась, и, по мере того как музыка становилась все громче и пронзительнее, ткань шевелилась все заметнее, пока наконец из корзины не показались две золотисто-зеленые змеиные головы причудливой клинообразной формы, которые стали медленно подниматься и раскачиваться под звуки музыки из стороны в сторону, словно водоросли в потоке воды. У змей были пятнистые капюшоны, они угрожающе выбрасывали свои жала, и это испугало детей. Зато им очень понравилось, когда фокусник сделал так, что из песка выросло апельсиновое деревце, покрытое чудесными белыми цветами и гнущееся под тяжестью спелых плодов. Ну а когда он взял у маленькой дочери маркиза де Лас-Торреса веер и превратил его в синюю птицу, которая стала порхать под сводами шатра и весело распевать, восторгу и изумлению детей не было границ. Галантный и в то же время величественный менуэт, очаровательно исполненный маленькими танцорами из церкви Эль Пилар, что в городе Сарагосе, тоже произвел большое впечатление. Инфанте никогда раньше не приходилось любоваться этим необыкновенным танцем и чудесной церемонией, происходившей каждый год в мае перед главным престолом церкви Эль Пилар в честь Пресвятой Девы Марии, ибо никто из испанской королевской семьи не переступал порога Сарагосского собора с тех самых пор, как один безумный священник, подкупленный, как полагали многие, людьми английской королевы Елизаветы, попытался дать принцу Астурианскому отравленную облатку.[14] Поэтому Инфанта о так называемом «танце Девы Марии» знала лишь понаслышке, и он оказался действительно прекрасным зрелищем. На мальчиках были старомодные придворные костюмы из белого бархата, а их затейливые треугольные шляпы окаймляла серебряная бахрома и увенчивали огромные плюмажи из страусовых перьев. Танцоры, освещаемые ярким солнцем, выглядели очень эффектно; их смуглые лица и длинные черные волосы только подчеркивали ослепительную белизну их нарядов. Присутствующие были заворожены изысканным изяществом их неспешных движений, горделивостью их величавых поклонов и тем достоинством, с которым они выполняли замысловатые па, а, когда они закончили представление и почтительно сняли перед Инфантой свои огромные шляпы с перьями, она, приняв эти знаки почтения с большой благосклонностью, дала обет отправить в церковь Эль Пилар на алтарь Богоматери большую восковую свечу в благодарность за доставленное ей удовольствие.