Сказки американских писателей

На площадке второго этажа они нашли мужской ботинок; из него торчал огрызок ноги — словно распотрошенная мышь, которую бросил, не доев, насытившийся кот.

НЕ ЛЕЗЬ В БУТЫЛКУ!

Фрэнклин Флетчер мечтал о роскоши и воображал себя среди тигровых шкур и прекрасных женщин. Тигровыми шкурами, в конце концов, он готов был поступиться. Но и прекрасные женщины, к сожалению, встречались редко и оставались недоступны. На службе и по соседству ему сплошь и рядом попадались дурнушки, кокетки, злючки или такие, что даже газет не читают. Других он не встречал. В тридцать пять лет он потерял всякую надежду и решил подыскать себе какое-нибудь хобби, что, разумеется, было весьма жалким утешением.

Он бродил по всевозможным закоулкам, заглядывая в витрины антикварных магазинов и лавок старьевщиков, и все никак не мог решить, что бы такое ему начать коллекционировать. В одном из таких закоулков он набрел на плохонький магазинчик, в пыльной витрине которого была выставлена одна-единственная вещь: корабль под всеми парусами — в бутылке. Чем-то этот парусник напомнил ему его самого, поэтому Фрэнк решил зайти и справиться о цене.

В магазине было совсем пусто. Вдоль стен стояло несколько обшарпанных полок, а на них множество бутылок, больших и маленьких, разнообразной формы, в которых содержалась всякая всячина, тем только и интересная, что находилась в бутылках. Пока Фрэнк озирался по сторонам, маленькая дверь приоткрылась и, шаркая ногами, вошел хозяин, сморщенный старикашка в затрапезной шляпе, который, казалось, был одновременно и удивлен, и обрадован появлением посетителя.

Он стал предлагать Фрэнклину букетики цветов, райских птиц, панораму битвы при Геттисберге, миниатюрные японские сады, даже высушенную человеческую голову — и все закупоренное в бутылках.

— А что в тех, на нижней полке? — поинтересовался Фрэнк.

— Да так, ничего особенного, — сказал старик. — Многие считают, что это сущая чепуха. Ну а мне лично нравится.

Он извлек из пыльного забвения несколько бутылок. В одной, похоже, была только засохшая мошка, в других — нечто напоминавшее конский волос, былинку или вообще бог знает что; некоторые были наполнены серым или желтоватым дымом.

— Здесь, — сообщил старик, — всякие духи, джинны, сивиллы, демоны и тому подобное. Кое-кого, пожалуй, было труднее загнать в бутылку, чем корабль в полном парусном вооружении.

— Да бросьте! Мы же всё-таки в Нью-Йорке! — воскликнул Фрэнк.

— Тем более можно ожидать любых джиннов в бутылках. Сейчас я вам покажу. Одну минутку. Что-то пробка туговата.

— Вы хотите сказать, что там кто-то есть? — спросил Фрэнк. — И вы собираетесь его выпустить?

— А почему бы и нет? — отозвался старик, прервав свои старания и поднимая бутылку к свету. — Вот здесь, например… Боже праведный! Вот уж действительно: «Почему бы и нет»! Глаза у меня слабеют. Чуть было не открыл не ту бутылку. Очень уж гадкий в ней обитатель. Вот это да! Хорошо ещё, я не успел вытащить пробку. Поставлю-ка я его лучше на место. Надо бы запомнить — нижний правый угол. Как-нибудь на днях приклею этикетку… Вот здесь кое-что безобидное.

— А что там? — спросил Фрэнк.

— Должна быть самая прекрасная девушка на свете, — ответил старик. — Как раз то, что надо. На любителя, если угодно. У меня лично руки не дошли. Впрочем, я вам найду что-нибудь поинтереснее.

— Что ж, с научной точки зрения я… — начал было Фрэнк.

— Ну, наука — это ещё не все, — перебил его старик. — Взгляните-ка.

Он протянул бутылку с чем-то крохотным, сморщенным, напоминавшим насекомое, едва различимым под слоем пыли.

— Приложите к уху.

В свисте, слабо напоминавшем голос, Фрэнк услышал: «Луизианец, Саратога, четыре к пятнадцати. Луизианец, Саратога, четыре к пятнадцати», — и так без конца.

— А это что такое?

— Это настоящая Кумская сивилла[72] — пояснил старик. — Очень любопытно. Она помешана на скачках.

— Да, очень любопытно, — согласился Фрэнк. — Но я бы предпочел ту, предыдущую. Я поклонник прекрасного.

Художник, в своем роде? — усмехнулся старик. — Послушайте: покладистый, расторопный, услужливый малый — вот что вам действительно нужно. Как этот, например. Рекомендую этого парня по собственному опыту. Он дельный малый и все вам устроит.

— Да? — сказал Фрэнк. — Тогда где же ваш дворец, тигровые шкуры и прочее?

— Это все было, — заверил старик. — И все устроил он. Это была моя первая бутылка. Все остальное я получил от него. Первым делом — дворец, картины, статуи, рабов. И, как вы говорите, тигровые шкуры. На одну из них я велел ему доставить Клеопатру[73].

— Ну и как она? — воскликнул Фрэнк.

— То, что надо. На любителя, если угодно, — ответил старик. — Мне это наскучило. Я сказал себе: «Маленький магазинчик со всякой всячиной в бутылках — вот чего бы мне хотелось». И велел ему все устроить. Он раздобыл мне и сивиллу, и того жуткого типа. Собственно говоря, всех их достал мне он.

— И теперь он в этой бутылке? — спросил Фрэнк.

— Совершенно верно. Вот послушайте.