Сказки английских писателей

Рев Золотой Реки заглушал все звуки. Ганс стоял у края ущелья, по которому текла Золотая Река. Её волны отражали алое великолепие заката, их гребни вздымались подобно языкам пламени, и в белой пене мерцали вспышки кроваво-красного света. Гансу казалось, что рев реки становится все сильнее и сильнее, от этого непрерывного грохота закружилась голова. Содрогаясь, он вытащил фляжку и бросил её на середину реки; но как только она коснулась воды, ледяной холод сковал все тело Ганса. Он пошатнулся, вскрикнул и упал. Вода заглушила его крик, и к небу взлетели лишь её жалобные причитания, когда она перекатилась через ЧЕРНЫЙ КАМЕНЬ.

ГЛАВА 4, повествующая о том, как мистер Шварц отправился в экспедицию к Золотой Реке и что он за это получил

Сидя дома один, бедный Глюк с волнением ожидал возвращения Ганса. Увидев, что того все нет, он ужасно испугался и отправился в тюрьму к Шварцу. Узнав, что Ганс не вернулся, Шварц очень обрадовался и сказал, что тот наверняка был превращен в черный камень, и что именно он, Шварц, заберет все золото себе. Глюк же сильно горевал и проплакал всю ночь. Встав поутру, он обнаружил, что в доме нет ни хлеба, ни денег, поэтому он пошел и нанялся на работу к ювелиру.

Глюк работал так старательно, ловко и подолгу каждый день, что вскоре скопил деньги, необходимые, чтобы заплатить штраф за брата, и отнес их в тюрьму, так что Шварц смог выйти на свободу. Шварц остался очень доволен и пообещал дать Глюку часть золота, которое он добудет у Золотой Реки. Глюк же хотел только одного: узнать, что случилось с Гансом.

Когда Шварц узнал, что воду Ганс выкрал, он подумал, что Королю Золотой Реки это едва ли могло показаться достойным, и решил действовать более хитро. Он взял еще немного денег у Глюка, нашел нечестного служителя родника и купил у него полный сосуд живой воды. Теперь-то, думал Шварц, все в полном порядке. На следующее утро он встал до восхода солнца, бросил в мешок краюху хлеба и бутылку вина, перелил воду во флягу и отправился в горы. Как и его брат, он был немало удивлен, увидев на пути ледник, и лишь с огромным трудом смог его преодолеть, хотя и сбросил мешок в самом начале пути. День был безоблачный, но не очень светлый: на небе висела какая-то багряная мгла, и горы выглядели хмурыми и потемневшими. Когда Шварц карабкался по крутой горной тропе, он, как раньше его брат, почувствовал сильную жажду и решил испить немного из фляги. В это мгновение он увидел, что рядом на камнях лежит белокурый малыш, который плачет и просит пить.

— Как бы не так. Мне и самому-то мало, — ответил Шварц и пошагал дальше. Но при этом ему показалось, будто лучи солнца потускнели, а на западе он увидел низкие черные тучи, выплывавшие из-за горизонта. Шварц еще час карабкался по скалам, когда жажда снова овладела им, и он решил отпить еще немного. Но в этот момент он заметил старика, лежащего прямо на тропе, и услышал, как тот просит воды.

— Как бы не так, — буркнул Шварц. — Мне и самому мало.

С этими словами он пошел дальше. И снова ему показалось, будто перед глазами померк свет, и посмотрев на небо, он увидел, как солнце заволокла кровавая дымка, как черные тучи захватили полнеба, как их края сердито вздымались и опускались, подобно грозным морским валам, отбрасывая длинные тени на тропу, по которой шел Шварц.

Он взбирался по скалам еще час, и снова в нем проснулась жажда; и в тот момент, как он поднял флягу к губам, ему почудилось, что на тропе он видит своего брата Ганса, в изнеможении лежащего перед ним.

Пока он его разглядывал, тот простер к нему руки и попросил воды.

— Ха-ха-ха, — рассмеялся в ответ Шварц, — так вот ты где! Вспомни-ка тюремное окно, братец. Воды ему! По-твоему, я только для тебя и нес её сюда?

Он перешагнул через лежащее тело, но при этом ему показалось, что на губах Ганса появилась какая-то странная насмешливая улыбка. Пройдя несколько ярдов, Шварц оглянулся, но на тропе уже никого не было*

Внезапно Шварцем овладел какой-то бессознательный ужас, но жажда золота возобладала над ним, и Шварц ринулся вперед. Черные тучи стояли уже над головой, из них били косые молнии, а в промежутках между вспышками снова и снова накатывали волны темноты, закрывая все вокруг. Само небо в лучах заходящего солнца окрасилось красным и стало похоже на кровавое озеро, и с него налетал ветер, разрывая багряные облака на части и забрасывая их в самую гущу тьмы. Когда Шварц стоял у обрыва Золотой Реки, её волны были черны, как грозовые облака, а пена словно горела огнем; и когда он швырнул в волны флягу, рев бурлящей реки слился с раскатами грома над головой, молния ослепила ему глаза, земля провалилась под ногами и воды заглушили последний крик. К небу взлетали лишь жалобные причитания реки, когда она перекатывалась через ДВА ЧЕРНЫХ КАМНЯ.