Сказки балерин-прим(СИ)

Философы искали отгадку притягательности голой Эльзы, не верили, что грация девушки исходит от её проницательного ума; разглядывали прима-балерину со всех сторон, ругали свою глупость, которая древние рукописи расшифрует, а голую балерину не раскроет, потому что девушка - не роза, а - розовый бесконечный сад.

За Эльзой шест несла - Эрна - соблазняющая Принцев, но целомудренная и невинная, как глиняный горшочек с молоком.

"Ну, милочка, отчего в тебе соблазна больше, чем в тысячеголосом гареме?" - шейхи часто обнимали Эрну, прижимались щеками к её грудям (девушка высокая), ледяными пальцами ощупывали прелестницу, искали золотую кнопку соблазна в прима-балерине.

Эрна смотрела на шейхов с высоты Эвереста, добрая ровная улыбка застывала на пухлых губах девушки, журавли садились на её губы.

Замыкала шествие шестоносиц Гертруда с крутыми, но пропорциональными бедрами - настоящая прима-балерина с небрежными движениями, и в показной небрежности больше грации, чем в полку танцующих балеронов Китайского симфонического оркестра.

Гертруда иногда накидывала горностаевую шубу на обнаженное тело, смущала японских городовых и итальянских извозчиков, скидывала шубу, щелкала изящнейшими пальчиками, приближалась к спонсору и забирала у него все деньги, играла в "Налоговая инспекторша прима-балерина и Мох на камне".

Спонсор каменел, не сводил взгляда на амплитуду удаляющихся бедер Гертруды.

День шли прима-балерины с платиновым шестом, второй день летели на самолете, а на третий день оказались на изумрудном лугу, на котором в разных позах раскинулись - утомленные подсчетом золота - Принцы.

Пробегал мимо семерых красавиц прима-балерин заморский Принц миллиардер, ради шутки прожужжал и взмахнул пачкой тысячедолларовых купюр:

- Жу-Жу-Жу!

Брунхилда чуть в талии не переломилась от испуга!

- ОХОХОЮШКИ!

Жужелицы! - подняла ножку выше головы и танцевала талией и ножкой - от красоты девушки открылись ульи, и пчелы принесли не мёд, а золотые монеты - дань волхвов. - Слышите, подруженьки прима-балерины, жужелицы лапками мохнатенькими в миниатюрные барабанчики бьют?

Гретэль расхрабрилась, но дрожала, случайно упала на колени замороженного Принца - владельца ста тысяч островов:

- АХ! СЮ-СЮ-СЮ! Бриллиантами пахнет!

Сейчас жужелицы зарядят маленькую пушечку и микроскопическими снарядиками лишат нас девственности!

Тогда Хилда испугалась до гусиной кожи: бросила шест, танцевала в безумстве; с намеком на свадьбу подбегала к Принцам, но не целовала их, потому что - морально устойчивая, лишь укоряла взглядом и снова погружалась в океан танца испуга.

Хилда в танце нечаянно наступила на золотые грабли, которыми Принцы деньги сгребали.

Грабли подскочили и стукнули прелестную Хилду по лобку - не больно стукнули, ласково, но волонтеры не решили бы повторить подвиг граблей.

- ЗЮ-ЗЮ-ЗЮ! - Хилда упала, раскинулась - снотворная в безумной Космической наготе; пелена упала на ясные лазурные очи прима-балерины. Девушка тяжело дышала, не догоняла вишневые соски напружиненных грудей. - Жизнь - как один день на сцене Вселенского театра, где - "Грози, режиссер, но честь за двадцать тысяч долларов США не отдам".

Родилась, танцевала в хоре детского садика, верила, что радости жизни нефритовой дорожкой упадут под мои расслабленные искусные ножки.

Мудреца встретила на нудистком пляже, он обещал, что Чёрная дыра поглотит нас, а в Чёрной дыре ответы на все вопросы, и даже Принцы на Белых конях - в огромном количестве - в Чёрной дыре.

Сейчас - не Чёрная дыра меня по лобку ударила нежно, а - карлик гнусный, волшебный злодей вампир маленького роста - запятнал мою честь золотой лапкой.

Обесчещенная я лишь подпирать заборы Усадьбы наичестнейшего Принца достойна, никто меня замуж не возьмет после карлика, никто не освободит меня от противнейшего греха.

А Катарина, Эльза, Эрна и Гертруда бросили платиновый шест, закричали (но не забывали о своём призвании - поднимать ноги выше головы), танцевали, и в танце их больше боли, чем на поле сражения:

- АХИ-АХ! Если карлик из преисподней запятнал честь выразительной Хилды, то и мы сдаемся на милость лжи и неправды.

Правду искали, ножки поднимали, а наши поиски и усилия оказались пустотой по сравнению с тёмной материей злобного карлика, предназначение которого - молча трогать прима-балерин за честь.

Не видим карлика, лишь его золотые грабельки, а под нашими взглядами грабельки превращаются в мёртвого гнома с набрякшим тяжеленым лицом склочника.

Бородавки на лице призрака карлика, а на ягодицах - лиловые прожилки, из которых мыши вьют корабельные канаты.

В величайшем смятении бегали прима-балерины по лугу, танцевали, заламывали руки и ноги, трясли прелестями, но причитали так жалобно, что робкие конфузливые Принцы убежали - от ада дальше, к матушке гусыне под крыло.

Прелестницы обнаженные не нашли гнусного карлика, замолчали, уже ненавидели его образ, обещали, что растопчут похитителя чести, закатают в тесто.

- Девоньки мои подруженьки!