Сказки Белого Ворона [1–10]

— Я нис… — губы ее дрогнули. — Я не спутала. Я вас знаю всю жизнь. Это вы притворяетесь. Я считала, я… читала. Но нигде про это ничего не написано. По-вашему, я вру? Я даже не умею придумывать!

Гора смотрел на нее снизу вверх.

— Это тебе птичка напела?

— Птичка?

Под коленями оказалась скамейка. Гора приподнял ее и посадил. Нис этого даже не заметила.

— Вы что, верите… в птичку? Вы — такой большой?

— Верю? — Гора навис над ней. — Это бы полбеды. Беда в том, что я знал. — Нис смотрела на него, раскрыв рот — как будто проглотить хотела, что он скажет. Он откачнулся и сел.

— Иди, твоя остановка, — сказал обычным голосом.

Электричка остановилась, двери разъехались. Подо­ждали — и закрылись.

Гора ухмыльнулся.

— Ты не боишься? Посажу тебя в подвал и буду кормить через щёлку.

— Просто так? — сказала Нис.

* * *

Юна продавала игрушки на вокзале. Директор Нисова магазина по просьбе Нис устроил ее на «точку» к своему знакомому. Работа ее кончилась в тот самый момент, когда мальчик прямо перед ней схватил со стола резиновую змею.

Юна погналась за ним, бросив все остальные игрушки.

Мальчик улепётывал быстрее, чем быстроногая Юна. Она остановилась, когда он спрыгнул в котлован на полном ходу — там велись земляные работы, между вокзалом и набережной. Он мог бы свернуть себе шею.

В задумчивости она отправилась назад. Она хотела отобрать у мальчика совершенно не нужную ей змею.

Юна посбрасывала все игрушки в коробки и отвезла их на склад. Потом она пошла узнавать, сколько она заработала и не останется ли вдруг Нис им должна за змею.

Потом она поехала домой. Можно сказать, еще утро — обычно она только в это время просыпалась — а она уже свободна. Получилось: ноль. Немного меньше.

И все равно она может быть в этой квартире. По крайней мере, до конца месяца. Заяц отдал деньги за месяц за эту квартиру. Потом что? Ему от этой квартиры до стройки было ехать час. И назад час. Он приходил, только лез каждый раз в душ. Даже ее не трогал.

Первый раз оказалось, что он тоже чего-то хочет. Ну, кроме этого. Ей не очень нравилось; даже немного больно. Боли она не боялась.

Он хотел, чтобы она могла быть.

Юна бы скорей отдала большой палец на левой руке, чем согласилась, что быть стало невыполнимо. Ей 19 лет. Здоровье у нее нормальное. Она отжимается 25 раз и под­тягивается целых три. А большой палец не очень-то и ­нужен.

— Это был всё один и тот же день: день, в который она возила Ниса в инвалидной коляске. Это она успела обо всём этом подумать. Лёжа на спине на тахте в одних трусах и натянув покрывало.

Пока она тут лежит и думает — Заяц работает. Когда она перестала работать (а работала она три дня; четвертый — со змеёй), он ничего не сказал, даже не заметил. Он не ставил условий. Сам всё решил, у нее не спросил. Как она не спрашивала, ждать его или не ждать пять часов за забором: не было вопроса. И не спросила, когда попробовала не ждать. Он решил, что с ней что-то случилось.

Юна перевернулась к стене. Она любила Зайца больше всех, больше своей свободы.

* * *

Гора повернулся всем корпусом: — Я тебе сейчас рот ­заклею.

— Спокойно, — сказал Заяц.

Гора был Гора. А Заяц был косой и хромой, чтобы сделать таких, как Гора, таких, как Заяц, понадобилось бы четыре.

Но он сразу же отступил. Уселся на стул.

— Я ее не спросил, — сказал спокойно. — Я тебя спрашиваю. Пусть на двор сходит, там ее подружка мучается.

— Она сама решит, где ей быть, — сказал Заяц.

Юна фыркнула и вышла во двор. Нис сидела перед низким мангалом. Она водила руками над углями с висящим сверху мясом: тепло.

Юна постояла. Она не увидела, чтоб Нис особенно мучалась — огню ей гореть помогать, что ли. Задрала голову. Звезды тут были не такие, как в городе. — Справа над горизонтом висело желтое пятно: там какой-то свет с земли отражался на застеливших край облаках. Не город. Он сзади.

— Класс.

— Чего? — Нис подняла голову от шашлыка.

— Я раз жила в доме в лесу, в детстве.

— Ты рассказывала.

— Давай сходим на залив. Они там разговаривают. Или вон туда. Давай сходим посмотрим.

— Надо сделать, — Нис кивнула на мясо.

Юна присела на корточки.

— Может, тут есть еще дом? Я бы здесь лучше жила. Не обязательно такой, можно меньше.

— Что бы ты здесь делала?

— Купалась, — сказала Юна. — Я бы ходила на охоту! — выдумала она.

— Жалко, — сказала Нис.

— Кого? А это, — Юна кивнула на мангал. — Не жалко?

— Это свинья, — сказала Нис.

Юна протянула руку, взяла один прут, стащила с него ­кусок и сунула в рот. Тут же обожглась.

— Не трогай, — сказала Нис.

— Уже жотово, — сказала Юна, проглатывая свинью целиком. — Пошли туда, я хочу послушать, что Заяц скажет.

— Не мешай им.

— Ты два раза сказала «не». Чё это с тобой?

— Всё хорошо. И не надо портить. — Третий раз.

Юна поднялась.

Класс-то класс, а может, зря они приехали? Может зайти туда и сказать: «Поехали отсюда!» И потом объяснить, что эта Гора ей не понравился. — Взаимно!

Ниса она тоже не узнавала. Самой-то Юне, конечно, казалось, что она с Зайцем ничуть не изменилась.

Ладно, она будет молчать. Юна отошла в темноту.

— Ко мне ты не хочешь, — сказал Гора.

— Н…не моё, — повторил Заяц.