Сказки Белого Ворона [1–10]

— Теперь появилась. — Накуртка расслышал непроизнесенное. — Заглянул узнать, не упустил ли я чего-нибудь.

— Ну, смотри.

* * *

Король смотрел.

Накурткиными глазами: профессиональное оборудование, стены, съедающие шорохи. Их голоса приглушались, как в подвале, под землей. Над землей. Так тоже можно. — Интересно, видит ли Накуртка то, что видит он: клавиша во второй октаве запала и не давала звука. Пыль по углам; на пульте крошки. Ел он прямо тут. Третья комната вообще ­пустая (третья — если считать и кухню).

Накуртка видел всё.

— Делись, — поворачиваясь к нему. — Жить пора, а я родился. Совершенно не знаю, как вы тут устраивались.

* * *

Король вышел на середину комнаты.

— Сюда, — он отвел Накуртку за локоть к стене.

Накуртка был в весе пера, он мог бы его поднять и посадить. Росту в нем был метр шестьдесят — при королёвых стадевяностатрех.

Вернулся обратно. Включил аппарат. Загорелись синие огоньки по углам. Король задернул штору, чтоб не видеть позорища на балконе. И за ним.

— Раз, море, раз, — сказал в микрофон, левой рукой дотянулся и сыграл арпеджио.

— Привет, креветочка, привет, — заученным голосом, привыкшим давать интервью.

Студия наполнилась тишиной.

— Здесь Накуртка, — сказал король и умолк.

Тишина смотрела на них сотней мерцающих светодиодов.

— Это всё, — сказал король и выключил микрофон.

* * *

— Душно, — сказал Накуртка, когда лампочки погасли.

Потянувшись, он прошел из угла.

— Ты же не уйдешь сейчас. — Король распахнул балконную. Стал раздвигать то, что лежало ближе к двери. В основном это были остатки от упаковок, дальше — ремонтный скарб. Где-то там внизу, он помнил, валялись перевернутая скамейка со столиком, от прошлых хозяев.

Пришлось вытащить в студию тонну дубья, прежде чем расчистилось место, где обоим сесть. Накуртка всё это время провел в туалете. Король перегнулся за перила. Высотники исчезли. Может, и не было, Накуртка по деревьям лазил, как белка, он бы не удивился, если прискакал по крышам. Бутафория.

Вышел уже с косяком. Раскурились, глядя на реку. Позади снизу ревело шоссе, в студии этого не слышно. Выше были еще восемь этажей.

— А тут шумно, — сказал Накуртка, когда в головах у них зазвенело.

Пикнуло в кармане, король вынул руку, посмотрел. — Деньги пришли. Скажи, куда, я перечислю.

— Да особо некуда. — Накуртка глянул на него, показалось, с удивлением. — Может, купишь мне какие-нибудь шмотки.

— Шмоток я тебе так найду.

— Когда следующий сеанс? Хочу послушать, что ты обычно говоришь. Креветочка — это что?

— Попугай. Ей говоришь: привет, Креветочка, привет! — она чирикает: «привет-привет». Позывные прилипли.

— Сдохла?

— Улетела. — Пикнуло снова. — Еще, — удивился король. — Эк их торкнуло. Бывает, неделю ничего, другую. За ремонт третий год не плачу.

— Интересно. — Накуртка повеселел. — И дальше? Обслуживать свадьбы и корпоративы?

— Профессий в миру много. Ходил на верфь. Но я по дереву, такого нет. Есть одна ретро-мастерская, заказа ждут. Ждут-пождут, обещают свистнуть.

— Пассивная позиция.

— Я популярность имел, когда уже ничего не делал. Это такая схема. Как ты сейчас. Вишь, опять. Услышали имя. Если ты не понял: это тебе. …Если б ты делал — о тебе бы никто не слышал.

— Что не понял? — Накуртка прищурил черный глаз. — Что тут понимать. Я по-другому привык. Кто надо, слышит. Тебе вон передали.

— Когда мне передали, я работал семь-в-ноль.

— На что ты работал? На свою попу… — Накуртка длинно выдохнул. — Лярность… — Он вскочил. — На, добей пятку. Дай-ка пройду.

Король остался на балконе один. Закинулся горячим дымом. Всё отхлынуло. Не видел ни реки, ничего. Выбросил, куда глаза летят.

Накуртка расхаживал по квартире. — Включишь это? Тоже захотелось поговорить. Вечером. Можно вдвоем, если тебе так удобнее. Брось мне спальник на пол, отдохну.

— Те… — Король чувствовал себя неподъемным, как гора. Язык застрял в пещере, он его не находил, чтобы пошевелить. — Не… зя, — с трудом проворочал.

Теперь он стремительно стягивался в точку. Взмахнул рукой. Хотел осведомиться непринужденно: «Чем ты заби­ваешь?»

— Не наркотик. — Накуртка внимательно смотрел на него. — Обычная крымчанка. Совсем отвык? Сходи воды попей. Ну тебя и разобрало.

Король послушался. Долго сидел над ванной. Потом умылся. Из стекла на него глянуло опухшее лицо с красными испуганными глазами. На измену переклинило. Специально вырубил… подсыпал смесей… Но он сам то же курил. — Чтобы что? Сесть за пульт и призвать слушателей к джихаду? …Он не справится. Не сумеет включиться. — Может, умеет? Кто его знает, что у Накуртки на уме. За перегородкой раздался звук спускаемой воды: Накуртка опять был в туалете.

Когда он вышел, король ждал его, полностью протрез­вевший.

— Мне нужно лечь. — Накуртка шагнул мимо.

— Здесь нельзя, — сказал король.

Накуртка остановился. — У тебя помещение свободно.

Король произвел отрицательное движение.

— Боишься? — Накуртка улыбнулся. — Я же не боюсь. Откуда я знаю, кто тебе деньги посылает. «Здесь Накуртка», — процитировал он.

— Да ты… — Король подавился словами.